Игра

Женщина смотрит на Сару, и ее усталые глаза полны сочувствия.

– Мне жаль.

Сара поворачивает лицо к огню. Внутри камина вспыхивает полено, выстреливая искрами в дымоход.

– Как тебя зовут?

– Я не уверена, что нам стоит делиться настоящими именами.

– Я Сара.

Женщина вздыхает.

– Линда.

– Линда. – Легче, когда у собеседника есть имя. Сара терпеть не может обезличенную нумерацию и подозревает, что так и задумывалось. – Я слышала, ты сказала, что из полиции. Это правда?

– В прошлом. Тридцать лет.

– Значит ли это, что я нарушаю правила, разговаривая с тобой?

– Я так не думаю, – немного поразмыслив, отвечает Линда.

– Хорошо, потому что я рада, что ты здесь. – Она съеживается, чувствуя себя глупо. – Прости. Я не то имела в виду. Такого никому не пожелаешь. Просто я весь день была одна… Я с ума схожу.

– Все в порядке. Я понимаю, о чем ты.

Сара откидывает голову на спинку кожаного кресла и отпивает бесвкусный чай. Она чувствует себя как выжатый лимон. Такое же состояние было у нее после выкидышей, тогда она больше напоминала сама себе оболочку, чем живого человека. Она была бесполезной. Беспомощной. Кругом бес. Если Нил по какой-то причине до сих пор не увидел ее сообщений и если не ушел домой пораньше, значит, он должен закончить работу в ближайший час. Телефон Сары лежит в машине, отключенный и с вынутой симкой. Это максимум, что она могла сделать, что ближе всего к его уничтожению. Нилу потребуется не так много времени, чтобы догадаться, что что-то очень-очень неправильно.

– Она не может провести там всю ночь, – говорит Сара. – Не моя Ханна. Она еще совсем маленькая. Ей нужна своя кроватка, свои вещи и… – Она снова чувствует, как начинает соскальзывать в темноту, балансируя на самом краю.

– Сара, – ласково, но твердо произносит Линда, удерживая ее от падения. – Она справится, и ты тоже. Мы просто должны продолжать делать то, что нам говорят, и не будет причин для того, чтобы кто-то пострадал. Я уверена в этом. Если бы эти люди, кем бы они ни были, хотели навредить нашим девочкам, они уже бы это сделали. Они не стали бы морочить нам голову.

Саре отчаянно хотелось верить в это, но она не могла.

Нет, пока Ханна не окажется в безопасности в ее объятиях.

– Как думаешь, они вместе? Наши девочки?

На глаза Линды наворачиваются слезы, отражая пламя камина, и она быстро проводит ладонью по щеке.

– Если это действительно так, тогда моя дочь сделает все возможное, чтобы позаботиться о Ханне. Алисса, она… – У Линды на мгновение перехватывает горло, и она судорожно сглатывает. – Она очень умная и смелая девочка. Она правда такая. Она не допустит, чтобы что-нибудь случилось с твоим ребенком. Я точно знаю. – Слабая улыбка трогает ее губы, и она еще раз вытирает щеки. – Она прекрасно ладит с детьми, даже лучше меня.

– Можно посмотреть на нее? У тебя есть ее фотография?

Тень подозрения скользит по лицу Линды. Она выгибает бровь, но все же лезет в борсетку.

– Разве тебе не жарко в нем? – спрашивает Сара, только сейчас заметив, что пальто на женщине застегнуто на все пуговицы. Сара тоже в пальто, но оно расстегнуто, и все равно ей жарко и некомфортно. – Ты возле самого огня.

– Мне весь день было холодно, – рассеянно отвечает Линда, достает фотографию и протягивает Саре, не давая в руки.

Девушка на снимке на несколько лет моложе семнадцати. У нее еще осталось небольшая полнота, свойственная подростковому возрасту, по-детски пухлые щечки, но она очень миленькая, и Сара думает, что, когда вырастет, она превратится в настоящую красотку. Конечно, если ей дадут такой шанс.

– Этому снимку несколько лет. – Линда бросает последний тоскливый взгляд, прежде чем убрать фото обратно в борсетку. – У меня все последние фото цифровые, и…

– Я знаю, – кивает Сара. – Мне тоже велели оставить телефон. У меня в нем все. Когда все это закончится, я распечатаю все фотографии, которые когда-либо делала, все до единой…

Дверь комнаты без стука открывается, прервав ее на полуслове, и она машинально вжимается в кресло, на этот раз не среагировав по правилу «бей или беги». Она слишком удивлена, чересчур медлительна и осознает только, как волоски на коже встают дыбом. Даже на расстоянии чувствуется, что тело Линды излучает такое же напряжение, когда та поворачивается от камина, но ни Линда, ни Сара не делают попытки встать.

В комнату входят двое.

Первая – юная блондинка, сама почти девочка, одетая в толстовку с капюшоном и красные высокие конверсы. Лицо ее – осунувшееся, убитое горем, испуганное.

Вслед за ней появляется элегантно одетый мужчина в пальто и с шарфом на шее.

Первое, на что обращает внимание Сара, – это вещь, которая находится рядом с ним, – чемодан. Он катится на колесиках, и единственное, о чем она может думать, – это то, что чемодан набит битком, идеально подходит под размер Ханны, и все самые худшие ее страхи вот-вот станут реальностью. Стоит только расстегнуть молнию, и когда она увидит, что там внутри, ее мозг просто разорвется, как гофрированная бумажка. Пути назад уже не будет. Никакого здравого смысла, никакого спасения!