Игра ангела

Мне снилось, что дом медленно тонет. Сначала мелкие темные слезы проступили вдоль швов между каменными плитами, оросили стены, лепнину на потолке, потекли по круглым поверхностям ламп, из замочных скважин. Холодная тягучая влага, точно крупные капли ртути, сочилась невыразимо медленно. Постепенно она покрыла ровным слоем пол и стала подниматься по стенам. А затем я почувствовал, что вода заливает мне ноги и продолжает стремительно прибывать. Я сидел в кресле и наблюдал, как уровень воды подбирается к моему подбородку. Вскоре он достиг потолка. Я поплыл и сумел различить бледные светящиеся тени, кружащиеся в толще воды за окном. Это были люди, тоже затянутые в сумеречный водоворот. Они дрейфовали, увлекаемые течением, и простирали ко мне руки, но я ничем не мог им помочь, и вода бесследно уносила их прочь. Вокруг меня косяком бумажных рыб сновали в воде сто тысяч франков Корелли. Я переплыл гостиную и приблизился к закрытой двери в конце помещения. Тонкий луч света пробивался сквозь замочную скважину. Я открыл дверь и увидел, что она ведет к лестнице, которая спускается в недра подвала. И я поплыл вниз.

У подножия лестницы начинался овальный зал. В его центре, собравшись в круг, стояли люди. Заметив мое присутствие, они повернулись, и я увидел фигуры, облаченные в белое, в масках и перчатках. Над конструкцией, походившей на операционный стол, горели яркие белые лампы. Человек, лицо которого было просто смазанным пятном, лишенным черт и глаз, раскладывал предметы на подносе с хирургическими инструментами. Одна из фигур поманила меня, приглашая подойти. Я подчинился и тотчас ощутил, как меня подхватывают за плечи и туловище и укладывают на стол. Свет слепил глаза, но я ухитрился разглядеть, что меня окружали совершенно одинаковые люди с лицом доктора Триаса. Я молча посмеялся. Один из врачей держал в руках шприц и ловко воткнул мне иглу в шею. Я не почувствовал укола, лишь теплая волна прошла по телу, и все его члены охватило приятное онемение. Два доктора закрепили мою голову в фиксирующем приспособлении и начали прилаживать венец, состоявший из плоского обруча на винтах. Руки и ноги мне перехватили ремнями. Я не сопротивлялся. Когда мое тело от макушки до пят было обездвижено, один из докторов протянул ланцет своему близнецу, и тот склонился надо мной. Кто-то схватил меня за руку и не отпускал. Это оказался ребенок, мальчик, смотревший на меня с нежностью. У него было точно такое же лицо, как у меня в день, когда убили отца.

Тускло блеснуло лезвие скальпеля, опускавшееся сквозь слой темной воды, и я почувствовал, как сталь рассекла мне лоб. Боли не было. Я лишь ощутил, что из раны истекает нечто, и увидел черное облако, выплывавшее из раны и растворявшееся в воде. Кровь в воде походила на дым и поднималась к горящим лампам клубящимися кольцами, принимавшими самую причудливую форму. Я перевел взгляд на мальчика. Он улыбнулся мне и крепче сжал руку. И тогда я уловил странное движение. Нечто зашевелилось во мне. Нечто, что до последнего момента изо всех сил словно клещами цеплялось за мой мозг. И я почувствовал, как неведомое «нечто» покидает насиженное место, причем ощущение было такое, будто колючку, впившуюся в плоть до самой кости, тянут щипцами. Я запаниковал и попытался встать, но парализованное тело не слушалось. Мальчик пристально смотрел на меня и кивал. Я не сомневался, что вот-вот исчезну вовсе или проснусь, но вдруг увидел это. Я увидел отражение на поверхности прожекторов над операционным столом. Из раны на лбу показались черные щупальца и поползли по коже. А потом появился черный паук размером с кулак. Он пробежал по моему лицу, но, прежде чем он успел прыгнуть со стола, один из хирургов пронзил тварь скальпелем и поднес к свету, чтобы я лучше разглядел его. Паук, освещенный прожектором, сучил лапами и сочился кровью. Белое пятно на его спине напоминало расправленные крылья. Ангел. Вскоре лапы бессильно повисли, и, соскользнув с ланцета, его тело безжизненно заколыхалось в воде. Мальчик протянул руку, желая потрогать тварь, и она рассыпалась в прах. Врачи развязали мои путы и ослабили тиски, сжимавшие голову. С помощью врачей я сел на ложе и потрогал рукой лоб. Разрез заживал. Повернувшись и посмотрев по сторонам, я обнаружил, что остался в одиночестве.