Игра ангела

Прошло некоторое время после того, как я получил письмо. И однажды я понял, что нахожусь на берегу не один. Я почувствовал его присутствие в дыхании восточного ветра, но не хотел и не мог снова бежать. Произошло это ближе к вечеру, когда я сел поработать у окна, дожидаясь, когда солнце соскользнет за горизонт. Послышались шаги по деревянному настилу пристани, и я увидел его.

Патрон, в белом костюме, неторопливо шел по причалу и вел за руку девочку семи-восьми лет. В тот же миг я узнал образ, запечатленный на старой фотографии, которую Кристина бережно хранила всю жизнь, не ведая, откуда она взялась. Патрон дошел до конца мостков и присел рядом с девочкой. Оба смотрели, как солнце растекается расплавленным золотом по поверхности океана. Я вышел из хижины и ступил на причал. Когда я приблизился к краю, патрон повернулся с улыбкой. Его лицо не выражало ни угрозы, ни злобы, лишь тень грусти омрачала его.

— Я скучал, друг мой, — сказал он. — Мне недоставало наших бесед и даже наших небольших разногласий…

— Вы пришли, чтобы рассчитаться?

Патрон улыбнулся и покачал головой.

— Все совершают ошибки, Мартин. И я в первую очередь. Я отнял у вас самое дорогое. Я сделал это не для того, чтобы причинить вам зло. Я сделал это из страха. Из страха, что она встанет между нами, помешает нашей работе. Я ошибся. Мне понадобилось время, чтобы понять свою ошибку, но как раз времени у меня хоть отбавляй.

Я пристально посмотрел на него. Патрон, как и я, не состарился ни на один день.

— Зачем вы тогда пришли?

Патрон пожал плечами.

— Я пришел проститься с вами.

Его взгляд переместился на девочку, державшую его за руку и смотревшую на меня с любопытством.

— Как тебя звать? — спросил я.

— Ее зовут Кристина, — ответил патрон.

Я заглянул ей в глаза и понял, что он не солгал. Черты лица лишь угадывались, но не узнать этот взгляд было невозможно.

— Кристина, поздоровайся с моим другом Давидом. Отныне ты будешь жить с ним.

Я переглянулся с патроном, но ничего не сказал. Девочка протянула мне руку заученным жестом и смущенно хихикнула. Я наклонился к ней и бережно пожал детскую ладошку.

— Привет, — прошептала она.

— Молодец, Кристина, — похвалил патрон. — А что еще надо сказать?

Девочка кивнула, тотчас вспомнив.

— Мне говорили, что вы сочиняете истории и сказки.

— И самые чудесные, — добавил патрон.

— Вы придумаете одну для меня?

Я заколебался. Девочка с беспокойством посмотрела на патрона.

— Мартин? — пробормотал патрон.

— Конечно, — сказал я наконец. — Я сочиню для тебя столько сказок, сколько тебе захочется.

Девочка улыбнулась, подошла ко мне и поцеловала в щеку.

— Почему бы тебе не погулять по берегу и не подождать там, пока я попрощаюсь со своим другом, Кристина? — спросил патрон.

Кристина послушалась и медленно отошла, оборачиваясь на каждом шагу. У меня над ухом голос патрона вкрадчиво прошептал вечное проклятие:

— Я решил вернуть вам то, что вы так любили и что я отнял у вас. Я хочу, чтобы на этот раз вы оказались на моем месте и почувствовали то, что чувствую я. Вы никогда не состаритесь и будете смотреть, как она взрослеет, вы полюбите ее снова и увидите, как она стареет рядом с вами и однажды умрет в ваших объятиях. Это мое благословение и моя месть.

Я зажмурился, протестуя всем своим существом.

— Невозможно. Она никогда не будет прежней.

— А это зависит только от вас, Мартин. Я даю вам карт-бланш и умываю руки.

Я услышал удаляющиеся шаги, и когда открыл глаза и повернулся, патрона уже не было. Кристина стояла у пристани и серьезно смотрела на меня. Я улыбнулся и неуверенно подошел к ней.

— А где сеньор? — спросила она.

— Ушел.

Кристина оглянулась по сторонам. На бескрайнем пляже не было ни души.

— Навсегда?

— Навсегда.

Кристина улыбнулась и села рядом со мной.

— Мне снилось, что мы были друзьями, — сказала она.

Я взглянул на нее и кивнул:

— Мы и есть друзья. И всегда были.

Она засмеялась и взяла меня за руку. Я указал вперед, на солнце, погружавшееся в море. Кристина смотрела на закат, и в глазах ее стояли слезы.

— Когда-нибудь я вспомню? — спросила она.

— Когда-нибудь.

И тогда я понял, что приложу все силы, чтобы каждую минуту, что суждено нам провести вместе, она была счастлива. Я сделаю все, чтобы исправить зло, которое причинил ей, и вернуть то, что не сумел дать раньше. Эти страницы станут нашей памятью, пока бьется ее сердце. Когда же ее дыхание замрет у меня на груди, я уплыву с ней в открытое море, туда, где начинается течение. И там, соскользнув в глубину, мы обретем наконец убежище, где ни небеса, ни преисподняя никогда до нас не доберутся.