Игра Ассасина

Карло, рокоча мотором коляски, мчал впереди. Вскоре лысый сосняк закончился, и взгляду открылась бетонная площадка, заставленная военными «КрАЗами» с прохудившимися брезентовыми и проржавевшими железными кузовами. Я возликовал было, решив, что дальше поедем на машине, но быстро понял, что техника в плачевном состоянии. Здесь остро пахло кислятиной и смертью. Под ногами гнили отвалившиеся от кузовов ржавые струпья, лежали трухлявые покрышки и битое стекло. Старую технику сюда свезли явно задолго до Шторма, она стояла стройными рядами: сначала «КрАЗы», затем «ЗИЛы», за ними – «уазики» и останки мотоциклов, а в самой середине площадки гнили старинные автобусы без колес и лобовых стекол, со смятыми кузовами.

Дождавшись зомби, мы двинулись между рядами авто. Сначала – на цыпочках, потом все смелее. Мне казалось, что машины заглядывают в самую душу навсегда погасшими фарами.

Почему-то здесь звуки были звонче и громче, чем у реки: скрипела коляска Карло, шумно дышала уставшая Тень, топали зомби.

– Немного осталось! – подбодрил инвалид. – Наподда-а-ай!

Я невольно заразился его энтузиазмом и «наподдал», хоть и казалось, что прямо сейчас сдохну от изматывающей усталости.

Рывок – и мы замерли перед странным мертвым лесом, над которым вспыхивали и гасли ветвистые голубоватые молнии. В знойном мареве трудно было понять, что не так с флорой, но, приглядевшись, я разобрал – между лысыми соснами торчали серебристые сооружения, отдаленно напоминающие вышки ЛЭП. Соединяли их не провода, а стеклянные трубки. Глубже в лесу столбов и трубок было больше.

– А это что? – прошептала Таня. – Зачем это? Оно такое… нечеловеческое.

Разинувший рот Карло сказал:

– Сразу за рощей была генераторная, то есть электростанция, что питала весь городок. Я так думаю, роботы эти пытаются построить свой мир. Им нужна энергия, и они генераторную усовершенствовали. А молнии… Ну, не научник я, по другой специальности был. Короче, идея такая: им эти железные деревья станцию заменяют. То есть они и есть теперь энергостанция. Электричество из атмосферы натягивают, не знаю, как еще сказать.

– Разве такое бывает? – усомнился я и тут же сам себя одернул: это виртмир, здесь все бывает. В известных пределах.

– Институт впереди, – Карло покатил прямо в электролес.

У железного леса была чуждая, понятная только электронным мозгам эстетика. Вспыхивали синие молнии, ударяли в металл – по трубкам сочился голубоватый свет. Сухой треск раскатывался по округе и смолкал. Не прошли мы и полукилометра, как нормальные деревья совсем исчезли: не осталось ни стволов, ни даже пней, зато стальные вышки теперь были повсюду. В стеклянных трубках отражалось багровое небо, окрашивая красным серебристую сталь.

Земля – сухая, ломкая, в сетке мелких трещин, напоминала поверхность другой планеты. Вверху трещало и погромыхивало. Здесь не было, наверное, даже бактерий, стерильный воздух пах озоном.

Чем дальше, тем гуще становились железные джунгли. Небо почти целиком скрыли сплетающиеся трубы и медные пластины, выступающие из серебристых стволов подобно плавникам.

Впереди что-то мерно громыхало, словно билось огромное металлическое сердце. Чем ближе, тем отчетливее рокот. Скрип инвалидной коляски утонул в нем. Карло ехал первым, вертел головой. Я шагал следом, Таня держалась за моей спиной. Зомби молчаливым стадом плелись за нами.

Вскоре вышли на круглую площадку из черного стекла метров пятидесяти в диаметре, где железного леса не было. По периметру железные столбы, на них – огромный стальной купол, куда с легким треском били молнии, а на середине площадки работали поршни, пульсировали вставленные друг в друга толстенные трубы, из них со свистом вырывался пар; к центру купола тянулись трубки поменьше. Недалеко от поршней суетились роботы, похожие на колесные холодильники с манипуляторами, прижатыми к блестящим бокам.

Карло замер, мы все остановились позади него.

Наверху загрохотало, будто сооружение из стекла и металла начало рушиться. Таня невольно вскинула руки, защищая голову, а я почувствовал себя муравьем, забравшимся в часовой механизм. Когда грохот начал стихать, пригляделся к одному из «холодильников».

Конструктор. Киборг.

Уровень: 55.

Скорость нападения: 20.

Урон: огнестрельное ранение – 150, колюще-режущие раны – 150.

Зона агрессивности: 40 метров.

Насчитал я десять конструкторов только с нашей стороны. От них вполне можно убежать или загасить их гранатой, но сколько тут других киборгов? Начнем шуметь – все сюда сбегутся. Они на своей территории, у нас не будет шансов.

Карло покатил в обход стеклянной площадки, и мы направились следом.

– Долго еще? – спросил я у него. – Такое ощущение, что прохладней становится. Если их инфракрасные датчики начнут нас ловить…

Он пожал плечами: