Обычных пуль было - хоть отбавляй, валялись целыми лентами в ящиках на складе. Да и если погулять по округе и внимательно посмотреть, то не напрягаясь наберёшь ещё пару ящиков - остатки с давней войны. Но простые патроны не принесут вреда Коду. А вот такие, что зачарованы магией, вполне могут и бо-бо. Но проблема заключалась в том, что в нашей деревне магией, как и вообще даром видения, владел лишь Лёшка, да ещё один его сверстник, кроха Настя. А на то, чтобы сотворить заклинание, хоть одно, самое простецкое, требовались неимоверные усилия. Вдвойне большие для девятилетнего ребёнка, которому и видеть то вещи такими, какие они есть, приходится через силу. Вот и получалось, что всё богатство - пять вшивых зачарованных пуль. Использовать хоть одну - неимоверное расточительство. Конечно, на поясе у меня висел запасной магазин с обычными патронами.
Но что поделать. Коду простые пули - как великану щекотка.
Я застыл, затаив дыхание. Единорог продолжал с философским видом жевать травку. Палец надавил на спусковой крючок... Выстрел!
Приклад больно ударил в плечо.
А животное, не успев даже взвизгнуть, рухнуло в поглотившую её с головой траву. С аккуратной дыркой промеж глаз.
- Крит. - сурово подытожил Лёшка. - Классный выстрел.
- И без тебя знаю, сопляк, - хмыкнув, повесил я автомат обратно на шею, присев возле Лёшки.
Тот, в свою очередь, прекрасно зная, что делать, потянулся к лежащей под рукой кожаной «сбруе». Это мы так придумали называть специально придуманную для Лёшки сумку из переплетённых меж собой ремней, в которой тот мог сидеть, как детёныш кенгуру. В сбруе были специальные дыры для ног и крепления, поддерживающие ребёнка, чтобы не упал. Ну, и две соединяющиеся меж собой лямки, какие бывают у самых обыкновенных рюкзаков, только намного прочнее. Я любил шутить, что Лёшка - мои школьные учебники, имея в виду явную схожесть подобной поклажи со школьным рюкзаком. Малец на такие заявления никак не реагировал, но я-то знал, что в душе он радовался, скрываясь за маской меланхолии. В такие моменты он мог верить, что его уродство никого не волнует, и что он - как все. Иногда стоит незлобно пошутить над чем-то, что гложет, и тогда часто бывает, что это «что-то» уходит на второй план.
Лёшка застегнул последние ремни и, пыхтя, приподнялся так, чтобы лямки торчали перед ним. Я повернулся к нему спиной и присел на корточки, продев через лямки руки и застегнув их вместе в районе груди. Затем, приложив немного усилий, поднялся - теперь уже с живой поклажей за спиной.
Мальчонка висел лицом вперёд, чуть придерживаясь руками за мои плечи. Его ноги повисли безвольными плетьми. Я не чувствовал тяжести. Для меня Лёшка действительно был не тяжелее обычной сумки, наполненной, скажем, песком. Какие-то двадцать килограммов - малец был худ, как вешалка, и не желал толстеть. Потому для меня не было проблемой таскать его с собой на охоту, тем более что его дар был в подобном деле просто необходим. Я же стал для Лёшки новыми ногами: возможностью перемещаться по миру, пускай этот мир и ограничивался небольшим леском да парой тропинок.
Я (то есть мы) подошёл к трупу животного и склонился перед ним, оглядывая добычу. Повернул голову в бок, встретившись нос к носу с заинтересованно вытянувшим шею Лёшкой.
- Ну что? - приподнял я уголок рта. - Как тащить будем?
- Характеристика силы у тебя недостаточная.
- Знаю я! - с досадой отреагировал я на слышанное много раз.
- Никак не будем. - Пожал плечами Лёшка. - Возьми с него лут, да и всё.
- Лут?.. - я покосился на единорога, чувствуя, как к горлу подступает ком. - Да ну его. Зачем?!
- Саш, - взрослость в стальном голосе этого малыша, по правде говоря, порой вводила меня в ступор. - Не строй из себя дурака. Не идёт. Сам знаешь: наши носа из базы не высунут без причины. Скажешь им про труп - не поверят. Принесёшь лут - выбора не останется.
Я щёлкнул говнюка по носу. Тот обиженно спрятал его в ладонях, что-то забурчав. И всё же вытащил из ножен мой меч и протянул мне. М-да, засранец маленький. Даже в молчании для него всегда кроется ответ. Охота в последнюю неделю всегда заканчивалась ничем, а тут - целый Код, причём здоровенный. Нипочём не поверят без доказательств.
Вздохнув, я взял меч и принялся делать аккуратный разрез вдоль живота существа. Ненавижу собирать лут.
Неясно как, но всегда, какого бы Кода ты ни замочил, в нём найдётся хоть что-то. Ладно, вру, не всегда. Но часто. Какой-нибудь «подарок», который он хранит внутри себя. Будто в подарочной упаковке. Это и есть то, что принято называть «лут». Каким образом в желудках животных оказываются монеты, мечи, шлемы, и тому подобное, в зависимости от размеров, не ясно. Но на то он и Код, чтобы быть неясным. Порой попадаются и довольно значимые, чуть ли не жизненно необходимые вещи - например, свиток с каким-нибудь редким заклинанием. Одно из таких, например, уже который год питает электроэнергией нашу скромную базу.