Игра без правил

О.: Путин не настроен воевать. Просто он, в отличие от своих предшественников, проявил волю и решил, что чеченская проблема больше не терпит отлагательства и должна быть решена. И он прав. Тезисы о том, что военные диктуют в Чечне свои законы, абсолютно вымышлены. Армия подчиняется правительству, так будет продолжаться и впредь. Угрожать отставкой, как сделал один генерал, это не означает восстать против власти. Путин пользуется полной поддержкой населения и я повторяю, что он пытается найти именно политическое решение.

В.: Что вы ответите тем, кто ссылается на ваши встречи этим летом с чеченскими эмиссарами в Биаррице и недалеко от мыса Антиб (во Франции — прим. Ред.), а также на вашу роль во вторжении боевиков в Дагестан?

О.: Эти заявления, сделанные моими врагами, являются ложью. Таких встреч никогда не было.

В.: А разве вы не выделяли миллионы долларов различным чеченским боевым командирам?

О.: Это тоже ложь. Я никогда не отрицал факт предоставления денег Шамилю Басаеву на восстановление Чечни. Он тогда был первым заместителем президента, и Масхадов был прекрасно об этом осведомлен. Эти деньги пошли на восстановление цементного завода и школ. Всего я перечислил за два раза 2 миллиона долларов, затем еще 500.000 долларов, чтобы покрыть расходы на медицинское обслуживание женщин и детей.

В.: А не послужили ли деньги, выплаченные в качестве выкупа за освобождение заложников, финансированию вооруженных группировок?

О.: Я никогда не платил за освобождение заложников и никто не представил ни единого доказательства этим обвинениям. В действительности я заплатил один-единственный выкуп — и я этого не скрывал — по просьбе руководителя группы «Медиа-Мост» Владимира Гусинского, который выкупил журналиста НТВ и его товарищей.

В.: Приписываете ли вы, как это делает российское правительство, теракты в Москве (293 человека погибло) Ш.Басаеву или каким-либо другим чеченским группировкам?

О.: Такие обвинения должны быть доказаны. На сегодняшний день у меня нет доказательств. У меня нет ни одного факта, который смог бы это подтвердить. И, следовательно, я не могу обвинять Басаева или кого бы то ни было другого в совершении этих терактов.

В.: Знали ли вы о подготовке этих терактов, как утверждали некоторые российские газеты?

О.: Конечно, нет!

В.: Остается ли для вас В.Путин самым лучшим преемником президента Б.Ельцина?

О.: Он — лучший из претендентов на президентское кресло. Он разбирается в реалиях современного мира, у него есть воля, он любит конкретность и не занимается популизмом.

<…>

Описываемые ниже события (начинается публикация в «Ле Монд» в марте 2000 года – прим. Ред.) произошли в июле 1997 года, спустя два месяца после того, как между Ельциным и Масхадовым был подписан «мирный договор». Согласно положениям этого договора, любые возникающие между двумя сторонами проблемы должны быть урегулированы мирными средствами. Созвав пресс-конференцию, российский олигарх Борис Березовский, занимающий пост заместителя секретаря Совета безопасности РФ, заявил о том, что он только что подписал с руководством Чечни ряд финансовых и таможенных соглашений. «Все идет хорошо, — говорил Б.Березовский, — скоро нефтяной трубопровод, протянувшийся от Каспийского до Черного моря, обеспечит Чечню финансовыми средствами от процентных отчислений за эксплуатацию трубопровода и тем самым укрепит, за счет общих экономических интересов, отношения с Москвой».

Кто-то в зале тихо сказал, что такое распределение процентных отчислений, в первую очередь, будет способствовать личному обогащению самого Березовского.

Однако последний невозмутимо продолжал с жаром объяснить, что страница массовых убийств, совершенных российскими военными в 1994-96 годах, и «имперских» отношений уже перевернута. Березовскому задали один вполне логичный вопрос: почему бы в сложившихся условиях не предоставить Чечне независимость, установив, в соответствии с договором, «общие экономические и военные зоны» (с чем чеченское руководство согласилось)? После долгой паузы Березовский ответил:

«Потому что чеченский вопрос вновь неизбежно окажется в центре внимания во время президентской избирательной кампании 2000 года». Никто тогда не обратил на его высказывание никакого внимания. Средства массовой информации, занятые освещением ежедневных скандалов, не интересовались перспективами далекого 2000 года. В отличие от того человека, которого уже тогда называли кремлевским Распутиным.