Игра без правил

Быстрей!.. Еще быстрее!.. Ровный участок, можно втопить газ до полика!.. Хотя «ровный» – понятие относительное. Если к двадцать первому веку в России были еще не дороги, а направления, то что говорить о сегодняшнем дне… Черт, ямку проморгал, тряхнуло от души… Институтский завгар, сорокалетний вислоусый крепыш Николай Адамович, встретивший меня возле медицинского корпуса, лишь обречённо вздохнул, увидев, что я моментально прописался на водительском месте, и теперь изредка подсказывает дорогу на немногочисленных развилках и сокрушённо наблюдает, как я издеваюсь над его любимым детищем. Вторая машина давно уже отстала, не выдержав гонки, хотя скорость удается развить ну очень сумасшедшую – километров двадцать пять – тридцать по прямой. Ничего, Москва уже близко, там газанём…

От суматошной затурканности не осталось и следа, она исчезла, уступив место холодно звенящему внутри чувству обострённого напряжения. Как в разведвыходе перед снятием часового…

О, вот и Первопрестольная, теперь будет легче… Или тяжелее, потому что злобный завгар заставляет остановиться и поменяться с ним местами, аргументируя тем, что он, коренной москвич, доедет быстрее, чем пусть и способный к «экстремальному» вождению, но уж очень рисковый и лихой господин капитан в состоянии такого душевного волнения… И под его чутким и мудрым руководством аппаратом мы лихо минуем переезд через «железку» прямо перед большим стадом будущих бифштексов и колбас, следующих, судя по всему, на мясобойню. Но вскоре тормозим перед низеньким мостом над дорогой, который Николай Адамович гордо обзывает виадуком Московской окружной железной дороги. Рядом стоит интересная церковь с часами на колоколенке, из-за которой, преграждая нам дорогу, двигается еще один поток бурёнок, абсолютно не реагирующих на жалкие просьбы клаксона пропустить нас вперед. Твою ж дивизию!.. Сколько мы тут еще торчать будем?!.. Завгар тоже матерится про себя, затем, приняв решение, нажимает на какую-то кнопочку на приборной панели… Ну ни хрена себе!.. Не спецсирена, конечно, и не пароходный гудок, но что-то такое внушительное раздается! Коровы вместе с пастухами от неожиданности шарахаются в стороны, освобождая кусочек свободного пространства. Куда мы тут же и въезжаем. Снова ревун, продвигаемся еще метров на пять. Опомнившиеся погонялы, решив, что дешевле будет не связываться, разгоняют коров, и наконец-то мы минуем этот живой поток…

Тряска по булыжной мостовой заставляет крепче ухватиться за раму лобового стекла, Николай Адамович умудряется еще и почти непрерывно бибикать в клаксон, распугивая с дороги немногочисленные пролётки, велосипедистов и идиотов-пешеходов, возомнивших, что им дозволено гулять по проезжей части, как у себя в огороде… Пару раз городовые гневно свиристят вслед, но… Рождённый ползать летать не может…

Городской лабиринт с кучей поворотов заканчивается внезапно, завгар притормаживает у открытых ворот меж двух каменных домов и заезжает внутрь, но на полпути до каких-то импозантных хором с башенкой на крыше поворачивает налево в ничем не примечательный проезд и притормаживает, показывая рукой на двухэтажное здание. Выпрыгиваю на ходу и несусь к открытым дверям, сжимая в руке драгоценную записку Павлова к доктору Грауэрману. В кабинет к которому прорываюсь внаглую, игнорируя остальных посетителей. Невысокий, худощавый пожилой дяденька с интеллигентской бородкой клинышком недоумевая смотрит на меня через стеклышки пенсне, прекратив на время что-то надиктовывать сестре милосердия, очевидно, подрабатывавшей делопроизводителем.

– Здравствуйте, доктор! Академик Павлов просил передать. – Протягиваю ему чуть помятый конверт.

– Здравствуйте, молодой человек. Меня зовут Григорий Львович. А вы?.. – Он вопросительно смотрит на меня.

– Простите… Денис… Капитан Гуров… Денис Анатольевич… Скажите, что нужно взять с собой, авто во дворе…

– Вы хотите отвезти нашу клинику к своей супруге, вместо того чтобы сделать наоборот? – удивленно улыбается доктор, но заметив мою начинающую звереть мордочку, возвращается к серьезному тону и обращается к секретарше: – Татьяна Ивановна, будьте любезны, сопроводите господина капитана к Михаилу Сергеевичу и передайте, что у нас важный и срочный вызов. Да, и Клавдию Михайловну пусть возьмёт с собой. Великодушнейше прошу простить, но сам поехать не смогу, у меня – важные посетители. Доктор Малиновский – наш лучший врач, я ему всецело доверяю, и договорённость с Иваном Петровичем была именно в отношении него.

Медсестра быстро выходит из кабинета, через закрывающуюся дверь слышу, как она извиняется, что к доктору срочный посетитель, вызывая своими словами недовольный гул. Я сейчас там повозмущаюсь кому-то!.. Бурчать в морге будете! Ладно б еще дамы ждали, а то сидят там какие-то скользкие типчики с противными глазами пройдох-гешефтмахеров…

– Большое спасибо, Григорий Львович!..