Игра без правил

- Грабители. Входили в четверку, ограбившую банк в Копенгагене. Потом Норман убил двоих других, а именно – брата Хансена и его жену. Ну, чтобы забрать себе все. Но с Хансеном вышла накладка, и в конечном итоге он отыскал Нормана и попытался отомстить. Устроили перестрелку в отеле, там их обоих и взяли. Поскольку при ограблении Хансен убил двоих охранников – оба получили билет на Остров, и теперь вендетта продолжается.

Трансляция из лагеря «пиратов» оказалась повеселее: тут два бородатых бугая, заросших до полной неузнаваемости, сводили друг с другом счеты в кулачном бою под выкрики и свист целой оравы – порядка сорока человек. Похоже, дела у этого клана идут вполне себе ничего: веселятся, тощих не видно, оружие почти у всех, но в ход никто не пускает и, видимо, никто не опасается такого поворота. За последние три месяца, насколько я могу судить, «пираты» стали более дисциплинированными, откуда следует, что Шрайвер все еще при власти.

Буквально в следующий миг он попал на камеру собственной персоной: бритоголовый крепыш, к тому же без щетины. Бритвенные принадлежности тут – роскошь, еще одно свидетельство его высокого положения. Смотрит на драку, что-то кому-то говорит.

Итак, Шрайвер жив-здоров и, вероятно укрепил свою власть. Теперь бы узнать, живы ли двое других главарей.

Однако ван Граафа и Бергоффа я так и не увидел, хотя наблюдал до вечера. Если оба сыграли в ящик – это к лучшему.

- Слушай, Профессор, - сказал вечером Макс, развалившись на матраце и меланхолично жуя сухофрукты.

- Что?

- У нас все по плану?

- Что ты имеешь в виду?

Макс неопределенно пожал плечами.

- Ну просто мы сегодня не сделали ничего, чтобы приблизить победу. Вот точно так же я проводил время раньше, когда и не мечтал выиграть. Понимал, что шансов нет, и просто плыл по течению. Жил, пока живется. Выживал, точнее. Тут появляешься ты, говоришь о победе… и вот я ловлю себя на том, что делаю все то же самое, что и раньше. Странное чувство. Один тип из старой видеоигры сказал: «Безумие – это когда люди делают одно и то же, но при этом надеются на иной результат»…

- Это сказал Альберт Эйнштейн, на самом деле, за полвека до Вааса Монтенегро. Да, у нас все по плану. В старину самураи говорили: одержи победу, готовя ее, и только потом, если надо, дерись. Я – мозг, ты – мышцы. Я смотрю, анализирую, планирую – а ты бегаешь и стреляешь, если где-то что-то пойдет не так, как мне хотелось бы. Когда ты валяешься кверху пузом и жуешь – это признак, что все по плану. Ну, как в той присказке – «солдат спит, а служба идет».

- Мне нравится такой план, - ухмыльнулся Макс, - хоть и не могу отделаться от мысли, что он… странный.

- Это потому, что ты военный. Человек действия. Лучший спецназ в США, малыми силами решающий большие проблемы путем хирургически точных ударов по выверенным целям… Только у меня другие методы, и потому ты оказался не в своей тарелке. Впрочем, завтра утром мы приступаем к действиям.

- Какой план?

- Передвигаемся к «пиратам» поближе, а затем, чтоб тебе совсем не заскучать, надо будет взять «языка». Перед тем, как сунуться к Шрайверу, я должен точно понимать расклад и настроения.

* * *

Мы взяли провианта по минимуму и за полдня прошли пятнадцать километров, разделяющих наше убежище и внутреннюю прибрежную область. До покинутой полуразрушенной деревни, ставшей базой «пиратов», осталось несколько километров.

- Засядем на скале у ручья и понаблюдаем, - сказал я. - Только не на ближней, а на той, что повыше и подальше. На ближней может находиться пост наблюдения.

- Ты, похоже, ориентируешься на местности? – спросил Макс.

- Ага. Я три года смотрел трансляции Игры. Этот ручей – ближайший к лагерю источник пресной воды, потому туда будут ходить часто. И как раз по этой причине я подозреваю наличие поста на скале у самого ручья. Засядем чуть подальше и посмотрим. У тебя как со зрением?

- Сто десять процентов.

- Прям снайпер, хотя чего я удивляюсь. Значит, у нас может возникнуть проблема, если ходить будут группами. Брать двоих сразу рискованно, да?

Макс кивнул.

- Тогда нам придется провернуть хитрую комбинацию. Я из винтовки грохну одного, а ты возьмешь второго в момент отступления и проведешь допрос. С учетом того, что я буду стрелять издали, а ты поймаешь второго вскоре после выстрела – он может подумать, что ты не имеешь отношения к стрелку.

- А потом?

- А потом, если все будет хорошо, мы пошлем его с письмом Шрайверу.

Макс нахмурился.

- Но Шрайвер догадается, что стрелком был ты.

- Это уже не будет иметь значения. Я предложу ему сделку, от которой он отказаться не сможет, и с радостью простит мне одного убитого… Хотя отчасти ты прав. Без необходимости не стоит начинать с убийства члена группы, которую мы пытаемся сделать своей командой. Но нам нужен «язык», если придется брать со стрельбой – значит, придется.

- Ладно. А что именно ты собрался предложить Шрайверу?

Я улыбнулся:

- То же, что и тебе, Макс. Свободу.

* * *

Проторчав на скале несколько часов, мы убедились, что на скале у родника действительно сидит снайпер, но всего один.