Игра без правил

Рана на груди страшная, черная, с обожженными краями, похожая на те, что зияли между ребер Жана. Колдовское оружие, подобное тем кинжалам убивает сразу, он Анри жив только потому, что защищает Сфера. Могучая сила, способная вырывать деревья с корнями, струится через его тело и как горная река смывает порчу, яд темного колдовства. Пока сфера с ним, до тех пор и бьется сердце.

Анри со злостью плюнул кровью наземь. Тяжелый хрип рвался из груди наружу, внутренности будто покрывались холодным и тяжелым льдом, Анри поднялся на локтях и рухнул на пол.

Сфера приятно оттягивала ладонь, древнее колдовство разливалось по его венам, тут же воспламенялось, как масло, пролитое в огонь. Он направил его к ране, ударил потоком силы изнутри наружу, желал вытолкнуть скверну из раны, избавится от мертвого холода внутри.

Темный крупный сгусток крови, как живой, выскочил из раны наружу, шлепнулся на землю, камень окрасился багрово — красным. По черным рытвинам доспеха побежала, как по руслу, речушка крови. Темная, сама чуть светлее копоти на серебристом нагруднике. Кровь бежала, не останавливалась, с каждой каплей жизни в теле остается все меньше, но и того, темного поубавилось. Уже не ощущал льда под кожей, но гадкое чувство инородного осталось.

Анри с брезгливостью выгнал всю темную кровь из тела, а когда последняя струйка выскользнула наружу и побежала по нагруднику вниз, щелкнул пальцами. Сияние сорвалось с пальцев, темный ручеек крови превратился в твердую корку, высох, закупорил страшную рану.

Ситара бы меня убила, ведь предупреждала, чтоб я не пользовался темной силой. Она меняет меня, уже чувствую, как внутри все движется иначе, иначе кровь бежит по телу, сердце бьется в чужом ритме.

Анри неспешно поднялся на ноги, руки положил на ремни нагрудника, подождал немного, тот щелкнул тихо, отпал. Под ним все темное, липкое от крови. От дырявой брони что толку, одна обуза.

Анри зябко передернул плечами. Подземные ходы, заброшенные храмы, некроманты и призраки — сплошной кошмар. Человек рожден жить, а не пресмыкаться в катакомбах как червь! Он должен чувствовать кожей лучи солнца, грудью вперед ломиться навстречу ветру или утренней заре. Можно и звездам. Но всякий раз, когда подымешь взор, не важно, палящее лето или лютая зима, над головой должен вздыматься огромный купол неба. Не злого и красного, как адское пламя, а голубого, чистого, к которому хочется прикоснуться.

Неправильный мир злил Анри, внутри волной поднимался гнев, хотелось скорее вернутся домой. Он искоса глянул на темную серебристую гладь исполинского зеркала и твердым шагом двинулся вперед.

Глава 27. Око демона

Иноземье. Хлерогарн. Храм ревущей бездны.

Фарамонд горделиво вошел в распахнутые врата священных покоев, куда могли входить лишь верховные жрецы и посланники бездны. Он быстрым шагом направился к трону, красивый и надменный, с угрожающе выдвинутой нижней челюстью и гордо разведенными плечами, могучие мышцы красиво перекатывались под одеждой. Стражники со страхом смотрели ему в след: весь темный от засохшей крови, из — за правого плеча угрюмо смотрит рукоять тяжелого клеймора, на левом бедре — волшебным огнем сверкает рукоять меча.

Серая сталь не украшена алмазами, рубинами или сапфирами, только металл, простой и грубый. Но у многих сердце наливалось тяжестью при взгляде на эту рукоять, а в груди становилось холодно и тесно от страха. Салранорский меч, клинок некроманта. Этот крепостью не уступает альвским, но колдовской, в руках истинного мастера меч превращается в смертоносный вихрь.

Несколько стражников, из самых смелых, осторожно шагнули вслед за ним, хотя запрет на вход распространялся на всех, кто не носит жреческих сутан.

Фарамонд сидел на золотом троне, суровый и невозмутимый, не обращая внимания на храмовников с оружием, лишь когда подошли ближе, приподнял руку и слегка коснулся кончиками пальцев рукояти меча. Стражников сдуло, будто сухую листву, торопливо отбежали на расстояние полета стрелы и выглядывали из — за колон, как крысы. Уже знали, какая участь настигла Волгара.

Перед воротами на храмовой площади собралось немало отважных воинов, храмовников и просто отборной стражи. Фарамонд знал, что будут брать штурмом, головы положат, но выкинут прочь из покоев гадкого святотатца. Он знал, но не шелохнул и бровью, по — хозяйски уложил руки на широкие подлокотники, из концов которых наружу выступают золотые пасти демонов, еще одна, страшная с рубиновыми глазами нависает над головой.

Фарамонд торжествовал, он отомстил за поруганье, осквернением целого храма, и не простого — главного!

— Этот храм больше не принадлежит жрецам бездны. Они не смогли защитить его! — произнес Фарамонд свирепо. — Выберите себе нового жреца, более достойного, иначе боги проклянут вас, и вы погибнете во тьме!