Игра без правил

— Да, — мрачно произнес барон, — но я напомню тебе, что это самая опасная карта Старших Арканов. Все знают это, даже адепты. Действие, олицетворяемое Башней, очень сильно, и ее указание сбывается тотчас же. Она не оставляет времени на размышление, на сомнение, и не прощает ошибок. Но самое страшное, что она не дает времени и на подготовку. Ее удар всегда неожиданный и мощный, как удар молнии. Бриан убедился в этом на собственной шкуре.

— Я всегда действовала интуитивно, — парировала Леонор, но Фарамонд видел как округлились зрачки, почти заполнили чернотой серую радужку, грудь заходила часто-часто.

Барон сглотнул ком в горле, спросил тихо:

— Это еще одна причина, почему я не хотел трогать старика. Лучше бы придавили твоего мужа.

— Но он мог оказаться пустышкой, мы не знали что Анри хозяин карты. Ошибись мы, и тогда ты…, - Леонор тяжелым взглядом уставилась на Фарамонда, — тогда было бы слишком поздно.

Барон отмахнулся:

— Забудь! После боя кулаками не машут, как есть — так есть. Поздно что-то менять. Но мы должны отыскать твоего муженька, если все именно так как ты рассказывала — мы быстро найдем его и отберем Мага. А это славная победа! Ведь из двадцати двух Старших Арканов, только половина принадлежит Черной Ложе, остальные у Белых. Их никто не видел, никто не мог отнять у них Аркан. А теперь у нас появилась возможность его заполучить.

Фарамонд хищно сощурился, в глазах заблестели алчные огоньки:

— Это навсегда изменит баланс сил в нашу сторону, в сторону Владыки. Он щедро наградит нас.

— Я уже посылала за ним, — неохотно отозвалась Леонор, отвела взгляд. — Они не вернулись. Мне некогда было проверять, но думаю они погибли.

Фарамонд насторожился, пальцами нервно застучал по деревянным перилам: Если маркиз смог уйти от преследователей, или еще хуже — убил их, тогда в его руках может оказаться пластина. Скларт — редкий артефакт, только рыцарь Ложи мог носить его. Правда, для глупца-маркиза это всего лишь тяжелый каменный прямоугольник. Но в умелых руках… Фарамонд стал в задумчивости тереть пальцами переносицу. Нет, он не сможет пользоваться склартом, только темные могут. Но потерять артефакт — тоже промах, Архонтам это не понравится, ой как не понравится…

— Что скажешь магистрам? — сухо спросил барон, нахмурил брови.

— А зачем им говорить? — ответила Леонор с хитрецой, — не спросят — не скажу.

— А если спросят? — раздраженным тоном спросил Фарамонд, — а они обязательно спросят! Глазки строить будешь?

— Что ты себе позволяешь! — зашипела Леонор, сверкнула глазами, — я между прочем, теперь тоже магистр!

— Да-да, извини, вырвалось, — извинился Фарамонд, примирительно положил ладони на напряженные плечи блондинки. — Я просто перенервничал.

— Я понимаю, — кивнула маркиза, — но держи себя в руках. — А что с Бланом и Ивом?

Фарамонд вмиг переменился. Взгляд помрачнел, над переносицей проступила глубокая складка, на скулах заходили желваки, а голос стал злой и сиплый:

— Они мертвы. Это вынужденный гамбит, пешки часто погибают в игре…

* * *

Ив лежал на сыром камне, распластанный как жаба. Длинные волосы, запятнанные кровью, падали на лицо. Из уголка рта по щеке вниз тянулась багровая полоска. Ив вздохнул, в легких забулькало. Он зашелся громким кашлем, губы окрасились алым. Пузырящаяся кровь побежала по широкому подбородку. Блан сидел рядом, на земле, пальцами без брезгливости отодвинул с лица брата прилипшую прядь. Открылось крупное, такое знакомое лицо. Скулы напряжены, подбородок, и здоровенная шея обильно окрашены алым. Но глаза с прежней смелостью смотрят вперед, нет в них ни капли страха ни сомнения. И нижняя челюсть, все так же упрямо выпирает вперед. Вот только носом сопит как раненый медведь, и в груди булькает все страшней…

Блан спросил тихо:

— Ты как?

Он не ответил, весь был залит кровью, на груди кровоточила открытая рана. Еще одна жуткая, с рваными краями, зияла на боку. Блан с легкостью видел подрагивающие сизые пластины легких сквозь дыру в теле. И кончики разрубленных ребер торчат наружу, казалось это оскаленные зубы дикого зверя. Ив застонал, двинул глазами. Блан вздрогнул от неожиданности, темно-коричневые глаза взглянули прямо на него:

— Воды… — прохрипел Ив.

— Ему же пробили сердце! Вон дыра какая! — воскликнул Даргор изумленно, — почему же он жив?

— Дай воды, червь…, - ругнулся Ив, плюнул густой кровью под ноги альфарцу. — А то придушу…

— Не разговаривай, береги силы, — нахмурившись, ответил Блан, отстегнул от пояса походную фляжку.

— Как он может жить с такой раной? — выкатив на лоб красные глаза, все повторял альфарец, — невероятно!

— Он не человек, — мрачно произнес Блан, зыркнул исподлобья, — как и я.

— Никогда не видел ничего подобного, — выпалил Даргор, восторженно, — даже не слышал о таком!

Блан поспешно вытащил фляжку с вином, приложил к губам брата, Ив жадно припал к отверстию пересохшим ртом. Альфарец с живым интересом следил за каждым движением великана, все силясь понять как ему удается жить с такими страшными ранами.

— Фигляром был, фигляром и сдохнешь, — прохрипел Ив, — я воды просил а ты мне вино в глотку льешь.