Игра богов. АВРИЕТ (СИ)

Спустя несколько часов мы добрались до предпоследнего зала. На нашем счету было тридцать две медных и четыре железных залежей руды. Богатых месторождений больше не попадалось. Общее количество денег, собранных с трупов монстров, составляло сто три медных монеты. Как объяснил Гроннигах, некоторые монстры падки на всякие блестяшки, вот и таскают их по ночам, откуда ни попадя.

— У Арахны был зверский аппетит, — выпалил я, оценивая количество новых засохших тел, рассыпанных по залу.

— Это ещё что. Если бы она наплодила своих арахнидов и достигла взрослой стадии, то Бреоксе было бы туго, — сказал дварф, — так что мы с тобой сделали хорошее дело, но меня смущает другое.

— Что именно?

— Если судить по карте, то остался один и самый большой зал, но я в упор не вижу к нему прохода, хоть он и указан на карте.

— Может, завалило?

— Нет, тут на завал и намёка нету.

Я подошёл к дварфу и заглянул в развёрнутую им карту. И, действительно, проход, про который говорил Гроннигах, на карте был, но в самой пещере его не наблюдалось.

— Что думаешь? — спросил я у дварфа.

— Не знаю, может, иллюзия какая. Иди по левой стороне, я по правой. Касайся стены, если увидишь что-то подозрительное, говори.

Встретившись со мной по центру, дварф насупился. Я же посмотрел наверх.

— Гронн.

— Что?

— А дай свою лампу.

— Держи, — буркнул дварф, протягивая мне светильник и продолжая осматриваться по сторонам.

Вы получили фонарь рудокопа

Открыв ставню, я направил свет наверх, в слабоосвещённый участок стены пещеры.

— Кажется, я нашёл проход, — сказал я, указывая пальцем на трёхметровоекруглое отверстие на высоте пятиэтажного дома.

— Молодец, Стас! — обрадовался Гроннигах.

— А чего радоваться? Стена-то хоть и под нужным наклоном, но гладкая, по ней не забраться.

— Это мы мигом. Сейчас вырублю нам лестницу, — произнёс приободрившийся дварф.

— А как же спина? — напомнил я.

— Я аккуратно, — улыбнулся в ответ Гроннигах.

Пещерную тишину вновь нарушил звук металлической кирки. Скорость ударов была заметно выше.

«Вот что значит, когда цель уже не за горами».

В какой-то момент дварф даже использовал своё рунное слово увеличения, чтобы продолжать работу, не взбираясь по вырубленным ступенькам. Технология была любопытной. Несильно выступающие ступеньки, переходящие в зигзагообразную лестницу, устремляющуюся к скрытому от обычных глаз проходу.

— Готово! — спустя несколько часов произнёс дварф.

— Может, пока перекусим? — спросил я.

— Некогда. Залазь ко мне, тут без фонаря не видно ничего.

Забравшись по самодельной лестнице, я подошёл к Гроннигаху и передал ему лампу. Весь испускаемый фонарём рудокопа свет гаснул во тьме. Размеры последнего зала поражали воображение. Казалось, что мы два маленьких кораблика в бескрайнем океане темноты.

Никаких монстров или их трупов нам не попадалось. Более того, через какое-то время все выступы и сталагмиты пропали. Поверхность была аккуратно выровнена, причём искусственным путём. Коснувшись ладонью земли и отряхнув её от слоя пыли, я поразился. Такой идеальной плоскости можно было достичь, разве что используя современные методы обработки камня.

«Пещерный тролль, обустроивший своё логово, явно был здесь и пытался воссоздать увиденное».

— Гронн, что ты думаешь насчёт этого зала?

— Я думаю, что мы почти на месте, — возбуждённо ответил дварф.

Пройдясь ещё минут пять вглубь, мы вышли на покрытую пылью ровную дорожку, вымощенную блоками из белого минерала с прожилками. Шириной в два автомобиля она устремлялась в темноту по обе стороны.

— Мрамор. Я же говорил, что он нам попадётся, — улыбнулся дварф.

— И в какую сторону пойдём?

— Может, разделимся? — спросил меня дварф.

Ну уж нет. Во всех фильмах ужасов идея разделиться приводила к самым печальным последствиям, и я, как заядлый киноман, это прекрасно понимал. Поэтому сразу отрицательно покачал головой, намекая, что не собираюсь покидать компанию дварфа.

— Чего ты так боишься. Мы же привязались к обелиску воскрешения. Что с нами может произойти?

— Гронн, я, конечно, понимаю, что ты за свои годы привык умирать и перерождаться, но я ещё нет. Каждая моя смерть вызывает внутри меня бурю эмоций. И по большей части это злоба и страх. Та дубинка, что мы нашли вначале, должна была снести мне голову. Мне чудом удалось спасти! И я до сих пор не могу смириться с мыслью, что можно не воскреснуть у обелиска. Поэтому чем реже я буду умирать, тем лучше.

— Да не переживай ты так. Жив и жив. А по поводу твоих опасений. Думаю, ты привыкнешь и со временем станешь проще к этому относиться. Ладно, пойдём вдвоём, сначала туда, — махнув мечом в сторону уходящего в темноту одного конца дороги, сказал Гроннигах.

Долго идти не пришлось, шагов через двести свет фонаря показал перед нами вид на огромный завал. Было ощущение, что целая гора разломилась на маленькие кусочки и обвалилась, полностью закрыв вход или выход в этой части пещеры. Дварф покрутил лампой по сторонам и тщательно всмотрелся в нагромождение камней.

— Похоже, раньше тут был выход, значит, нам в другую сторону, — уверенно произнёс он.