Игра чувств

Самым противным было придумывать шутки будущего разговора. Может, сказать официантке, что, если еда будет невкусной, то я заколю повара палочками… Плохая шутка, террористическая… Официантка может шутку не понять и вызвать охрану… Я не придумывал фразы будущего разговора никогда, но, возможно, только потому, что у меня еще не было встречи такой особой важности. Нужно представить себя гурманом и сказать, что я лучше немного поголодаю, чем буду есть что-то невкусное… Нужно рассказать о том, как повара лучших французских ресторанов ходят утром на рынок выбирать продукты… Половина их гастрономических удач – это просто высокое качество исходных продуктов. Вторая половина – пряности. Третья половина – их чутье того, когда надо вынимать блюдо из плиты. Так надо про третью половину и сказать… Но будет ли Веронике интересны кулинарные рассказы того, кто может приготовить только растворимый кофе в утренней несознанке?

За час до встречи пришла sms-ка, в которой Вероника написала, что встретиться не может… И ничего объяснить сейчас не может… Что вечером перезвонит… Она так и не позвонила.

Я подумал о том, что игра в какой-то момент всегда превращается в войну.

Я пообещал себе забыть Веронику и не выполнил своего обещания.

– Что тебя так сильно расстраивает? – Ириска кормила меня взбитыми сливками с ложечки, как маленького ребенка.

Я подумал, что детектор лжи – это детская игрушка по сравнению с женской интуицией, и это меня тоже расстроило. Меня расстраивало все на свете, и, если бы сегодня играл и выиграл бы «Зенит», то даже это меня наверняка почему-то расстроило бы.

– Как тебя поддержать? – Ириска словно услышала то, что я только что подумал.

– Слова внутри тебя должны сами родиться… Если не рождаются, то я не твой парень…

– Я буду молчать вовремя! Смолчать в нужный момент – это иногда важнее, чем миллион сказанных в пустоту слов.

«У меня ощущение, что я неправильно живу…»

В этом ее письме не было приветствия, извинений и объяснений… Но сложно было придумать фразу, которая заставила бы меня сразу погрузиться в ее мир… Мы переписывались весь день, пока не перешли ближе к вечеру на беззаботную болтовню. Вероника на прощание пообещала принести старинную книгу о вине из дедушкиной библиотеки, и я подумал, что она сочинила такой повод встретиться. Через день я напомнил ей про книгу, и Вероника долго благодарила меня за напоминание, а то она совсем замоталась в последние дни… Я не огорчился несложившемуся свиданию… Все было гораздо темнее… Я сначала почувствовал, что меня обманули, потом понял, что самообманулся, и от этого стало еще мрачнее в промозглой внутренней темноте.

Может, наговорить ей гадостей?! Нет, у меня не получится… Я ощущал в себе способность сказать что угодно кому угодно, кроме гадостей маме и Веронике. Я вдруг очень захотел, чтобы Вероника сама бросила меня… Я даже почти радовался весь следующий день, когда от нее не было писем, ни sms-ок, ни звонка… Еще день или два, и она забудет про меня, а потом, возможно, я тоже забуду ее…

«Я думаю о тебе…»

Женщины обладают удивительной способностью несколькими словами менять представление о себе и действительности.

«Могу забрать тебя с работы».

Я был уверен, что сегодня же вечером я увижу ее…

«Хорошо))) На неделе…»

На всю неделю я отменил все вечерние дела, встречи и игру в теннис… Каждое утро я смотрел телепрограмму и программировал запись на диск футбольных матчей и Формулу-1 на тот случай, если вдруг позвонит Вероника и я вечером не смогу посмотреть трансляцию.

Прошла неделя… О встрече Вероника больше не вспоминала.

Мы пили вино из одного бокала, но вдруг Ириска, сделав большой глоток, потянулась к моим губам и в глубоком поцелуе влила в меня пьянящую влагу.

– Почему ты никогда не предлагал мне заняться анальным сексом?

– Даже как-то в голову эта мысль не приходила.

– Эта мысль не в голову приходит.

– Просто не хотелось… Мне с тобой и без анального секса хорошо.

– Значит, я тебя удовлетворяю как женщина даже без анального секса? – озадаченно спросила она.

– Это вопрос или утверждение?

– А ты как считаешь?

Я всегда удивлялся способности Ириски делать что-то впервые с уверенностью, будто она это делает в очередной раз. Она не боится делать новый шаг также, как и я не боюсь новых шагов, но я почему-то все чаще забываю о своей небоязни. Я люблю неприятности, но не помню об этом. Все жизненные задачи на самом деле почти не отличаются от задачек в школьном учебнике, и существуют только для того, чтобы их решали. Возможность неправильного ответа никогда не останавливала меня раньше. Почему теперь, когда я стал умнее и опытнее, риск неудачи как кандалы, которые я каждый день сам же и надеваю на себя? Как же глупо бояться неудачи человеку, который сейчас подлетает к Питеру и падает в небо с десятикилометровой высоты?..