Игра чувств

В эти дни Чарльз с удовольствием показывал возлюбленной владения, которые скоро должны были стать и ее. Однажды вечером, когда они прогуливались по террасе, он затронул тему, которая давно не давала ему покоя.

— Драгоценная моя, — начал граф, — теперь, когда между нами не должно остаться секретов, я обязан сделать признание, и признание это несколько скандального характера.

Клиона смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— На следующий день после нашего знакомства я вернулся к реке. Ты была там, купалась.

Клиона резко вдохнула.

— Ты смотрел на меня… когда я была… — она скромно опустила взгляд, — раздета? И не подал виду, что ты там?

Чарльз кивнул.

— Я подглядывал за тобой. Мне очень стыдно. И тем более стыдно, что я наслаждался каждой секундой.

К удивлению и облегчению графа, Клиона засмеялась.

— Тебе понравились мои лодыжки?

— Очень.

— Еще бы, после всех трудов, которые я приложила, чтобы ты их хорошенько разглядел.

— Что… что ты сказала?

— Поэтому я залезла на камень: чтобы ты увидел меня всю.

— Хочешь сказать — ты знала, что я был там?

— Все время.

— Ты знала, что за тобой наблюдают?..

— Подглядывают, — смеясь, поправила его Клиона.

— Человек, которому даже не хватило смелости себя обнаружить…

— Да, не могу передать, как я была разочарована, когда ты ушел, так и не надев своего купального костюма.

Чарльз попробовал снова.

— Ты намеренно обнажилась перед мужским взглядом?..

— Только перед твоим, дорогой. Право же, казалось такой несправедливостью лишить тебя возможности взглянуть на мою фигуру. О боже! — Клиона вложила руки в ладони графа. — Я бесстыдница, не правда ли? Ты очень во мне разочаровался?

Губы Чарльза дернулись в улыбке.

— Я шокирован, — сообщил он ей. — Шокирован!

— Как думаешь, ты когда-нибудь сможешь меня простить?

Он сжал ее руки.

— Безусловно, я прощаю тебя, любимая. — Его глаза горели весельем. — Но только ради твоего будущего, конечно.

Перед Уоткинсом, дворецким, который как раз в этот момент выходил из-за угла, предстало ошеломляющее зрелище: граф и будущая графиня стояли, обнявшись, и, как он позднее сообщил миссис Уоткинс, «хохотали, как парочка сумасшедших».

* * *

Наступил день свадьбы, теплый и солнечный, как все и надеялись. Замок наполнили почти все члены семьи Хартли. Джон прибыл накануне вечером, но так поздно, что времени хватило лишь на короткое приветствие перед отходом ко сну. Утром, однако, Фредди доложил, что настроение Джона не кажется враждебным.

— Я говорю «не кажется», потому что мне не нравится его взгляд, — сказал он Чарльзу. — Он почему-то нервничает.

— Это естественно, — заметил Чарльз, который одевался. — Перестань волноваться и начни радоваться жизни, Фредди. Кольцо у тебя?

— Ты уже в пятый раз спрашиваешь. Это ты перестань волноваться.

В доме лорда-наместника невеста добавляла последние штрихи к свадебному платью из белого атласа, отороченному кружевами. Длинная фата доходила до пола и была прижата баснословно дорогой бриллиантовой диадемой. На шею Клиона надела свадебный подарок Чарльза — бриллиантовый кулон в форме звезды.

Это было событием для поселка и для замка, и все жители собрались поглядеть, как открытый экипаж поедет к маленькой приходской церкви. Люди волновались, что венчание пройдет в часовне замка, но Клионе хотелось со всеми поделиться радостью.

Когда дядя вел ее под руку в церкви, она знала, что рай, о котором мечтала, очень близок.

Чарльз стоял у алтаря, глядя, как приближается невеста, и глаза его сияли любовью. Он в полный голос произносил клятву, беря Клиону в жены, чтобы весь мир знал об этом.

Колокола радостно зазвенели, когда молодожены вышли на солнечный свет рука об руку навстречу приветствиям друзей.

Радостные возгласы сопровождали их на всем пути к замку. Жители поселка любили Клиону бескорыстно, но знали также, что она принесла с собой процветание. И поделилась им со всеми.

Столы, накрытые белыми скатертями, стояли в тени деревьев. Слуги сновали между ними с шампанским. Свадебных тортов было три, чтобы хватило всем.

Чарльз был безмятежно счастлив теперь, когда он наконец-то сделал Клиону своей. Ему не терпелось уединиться с ней, но он готов был ждать, любоваться и восхищаться ею.

По правде говоря, графа несколько беспокоил Джон. Как сказал Фредди, Джон как будто нервничал из-за чего-то, и его поведение казалось слегка натянутым. Естественно, что ему было неловко.

— Все в порядке, старина? — спросил Чарльз, подходя к месту, где одиноко стоял Джон. — Не могу передать, как я рад, что ты пришел.

Чарльз отвел кузена в сторону, чтобы немного прогуляться вместе.

Джон тускло улыбнулся. Заглянув в глаза кузену, Чарльз испытал потрясение. Не гнев и не ненависть увидел он — сокрушительную боль как будто терзаемой души.

— Я удивлен, что ты захотел меня видеть, — сказал Джон.

— Без тебя было бы не то. Мы по-прежнему семья, и я не забываю о том времени, когда все было хорошо. Уверен, ты тоже это помнишь.

Казалось, будто Джон смотрит на все сквозь туман. Голоса доходили до него, словно издалека. Огромный камень давил на грудь, с каждой минутой становясь все тяжелее.