Игра даэдра (СИ)

– Хотим… – вздохнула я. – Как будто у нас есть выбор.

– Сейчас принесу вам ужин, – оживился Эрик и бодро пошагал вдоль грядок обратно к таверне.

Я зашла под навес, принюхалась к характерному горьковатому запаху сена и радостно плюхнулась на сеновал. По крайней мере, ночью будет мягко, тепло и крыша над головой.

Эрик вскоре вернулся с пирогами и медовухой, и жизнь снова наладилась. Вот только сын трактирщика никак не хотел покидать наше общество и с нескрываемым интересом таращился то на доспехи Эрандура, то на оружие. Помимо этого, мы привлекли ещё и внимание юных селянок, которые, хихикая, глядели на Эрика и Ворстага. А ещё украдкой смотрели на меня и перешептывались.

Я предпочла последовать совету жреца и не обращать внимания на эти подлые смешки за спиной. Села и, состроив угрюмую физиономию, начала копаться в рюкзаке в поисках оставшихся септимов, чтобы заплатить Эрику за ужин. Удивилась, найдя поблескивающий синими прожилками двемерский куб. Кажется, Хермеус Мора до сих пор ждет результата «исследования», а не хватает только крови альтмера.

Ворстаг же, заметив внимание девушек к первому парню на деревне, сразу пошел наставлять Эрика дельными советами опытного самца.

– Что ты краснеешь как помидор? – возмущался наёмник, положив руку на плечо юноше. – Это девки должны краснеть при виде тебя! Ну-ка, давай, грудь колесом, спину прямо и уверенной походкой к ним! Обнял обеих и сказал: «девочки, я весь ваш!»

Я не выдержала и рассмеялась.

– Ты только ворожею так соблазнишь!

Эрик жалобно посмотрел на меня, потом на девушек, но его взгляд неумолимо возвращался к таверне, где наверняка, отец уже с ума сходил без помощника.

– Тогда сама советуй! – фыркнул Ворстаг.

– Мне бы понравилось, если бы мне нарвали цветов и угостили чем-нибудь, – сказала я. – Понимаю, это кажется, банальным, но это точно будет приятно.

– Ничего ты не понимаешь! – Ворстаг посмотрел на меня, как на дуру.

– Ну, где уж мне! Один ты понимаешь!

Пока мы пререкались с Ворстагом, Эрандур подошёл к парню и что-то тихо сказал ему на ухо. Эрик согласно кивнул и направился к девчонкам. Пока они говорили возле капустной грядки, мы с наёмником, высунувшись из-за курятника, наблюдали за отношениями молодёжи. Разговора мы не слышали, но в конце одна девушка, внезапно порозовев, поцеловала Эрика в щеку и ушла вместе с подругой под руку. Счастливый юноша вразвалочку направился назад в трактир.

– Что ты ему сказал? – шокированный Ворстаг повернулся к данмеру.

– Это так важно? – тот, хитро прищурившись, смотрел на нас и применял обычное тактическое отступление от ответа.

– Да! Я обязан знать! – загорелся идеей наемник.

– Все новое, дружище, это хорошо забытое старое, – пространно ответил Эрандур.

– Нет, я должен знать! – не унимался Ворстаг, запрыгав вокруг жреца, словно горный козёл возле цветущей лаванды.

Я задумалась над ответом, но кажется, поняла, что подразумевал данмер. Это наёмник ничего не понимал в женщинах, ведь если вспомнить наши похождения, обычно он просто брал то, что доступно. Чья-то скучающая жена, неопытная простушка, жрица Дибеллы… Не много нужно мастерства, чтобы уговорить таких женщин заняться любовью.

Эрандур своего секрета так и не раскрыл, показательно разместился на сеновале и принялся за еду. Ворстагу пришлось смириться с его молчанием, а я, с аппетитом проглотив пару мясных пирогов и медовуху, прилегла на сено и с наслаждением устремила взгляд в темнеющее небо. Стало прохладно.

И вдруг пришло странное осознание того, что происходит. Наступает холодная ночь, рядом двое мужчин. И я. Одна. На сеновале.

Ощущая некоторую неловкость, тесно граничащую со стыдом, я осмотрела место нашего ночлега, замечая, что снова оказалась между двух огней. Закрались ли вновь в мою голову плохие мысли? О, да. Лежащий справа жрец вызывал больше доверия, а вот вездесущие лапы наёмника, которому только дай возможность эти самые лапы распустить, заставили меня сместиться чуть ближе к Эрандуру, что не укрылось от внимания обоих мужчин.

– Ты чего тут копошишься? – Ворстаг недоверчиво скосился на меня. – Шалаш строишь?

– Пытаюсь поудобнее лечь, – соврала я. – Это сено везде…

– Сделай себе из него парик, – посоветовал наемник. – Будешь блондинкой, а я люблю блондинок.

– А я не люблю, – в противовес этому заявлению выдал Эрандур. – Нельзя любить женщин только за цвет или наличие волос на голове.

– О мудрейший! Посвяти же меня в великое таинство женских сердец! – Ворстаг вдруг поднялся на колени и картинно воздел руки к небу, пролив на меня липкую медовуху. Я шарахнулась в сторону, повалившись на колени Эрандура.

Жрец одарил норда многозначительным взглядом, а я резво встала, кидаясь к наёмнику:

– Ворстаг, ты что, спятил?!

Тот невозмутимо взял горсть сена и посыпал мне на голову. Я, рассвирепев, попыталась его толкнуть, но Ворстаг ловко перехватил мою руку и потянул на себя. Мы кувыркнулись и скатились вниз с сеновала. Бутылка мёда улетела куда-то в сторону, а наёмник придавил меня своим крепким телом и прошептал:

– Попалась!