Игра до победы

Роб краешком глаза увидел, как Джимми Рей на миг задержался возле кипы сена и быстрым движением выхватил из-за веревки свернутые деньги. Юноша постоял у стойла до тех пор, пока конюх не вышел из конюшни. Затем послышались шаркающие шаги – Джимми поднимался по деревянной лестнице в свое жилище. Хлопнула дверь наверху, и только тогда Роб, облегченно вздохнув, направился к каморке, где хранилась сбруя.

Войдя в каморку, он осторожно закрыл за собой дверь, стараясь не шуметь, и заперся изнутри на замок, затем подошел к стеллажу, на котором лежали его седла, и, нагнувшись, извлек из-под него набор для нюхания кокаина, который приобрел пару недель назад в Лодердейле в хедшопе, магазинчике для наркоманов, где продаются курительные трубки, благовонные курения, бусы и все тому подобное. Расставив принадлежности на небольшом рабочем столике, за которым Джимми Рей чинил поврежденную сбрую, Роб достал из кармана пакетик с кокаином и отсыпал часть белого порошка в маленький контейнер. Затем влил туда немного эфира, тщательно стараясь не вдыхать удушливые испарения, и начал перемешивать содержимое. Шаг за шагом он проделал все процедуры, которым обучил его приятель Син в Англии. Когда эфирно-кокаиновая паста была готова, Роб поместил ее в трубку, уселся в кресло-качалку с высокой спинкой, стоявшее в углу мастерской, поджег смесь и начал вдыхать испарения. Вот это вещь! Нюхать кокаин – это забава для детей. Потреблять зелье можно только вот так… Роб чувствовал, как с каждым вдохом окружающий мир становится яснее, чище, благополучнее и как взлетает ввысь его уверенность в себе.

– Хелен, мне хотелось бы поработать в твоем комитете, но я менее чем через две недели уезжаю в Аргентину и вернусь по крайней мере через месяц, если не позже. Так что при всем желании не смогу тебе помочь…

Пока Лес терпеливо объясняла по телефону подруге, почему она отказывается от участия в очередной благотворительной акции, Триша думала о своем, рассеяно прислушиваясь к разговору. Девушка все еще никак не могла избавиться от жгучей боли, вызванной тягостной встречей ее родителей, которую она невольно наблюдала сегодня утром. Особенно ее огорчало поведение матери.

– Я вовсе не считаю, что это какое-то бегство, – напряженно говорила меж тем Лес. – Роб хочет купить там несколько лошадей для поло и пройти курс тренировок под руководством тамошних профессионалов. Только поэтому я и еду. Это не имеет ничего общего ни с разводом, ни с Эндрю.

Одно только упоминание слова «развод» сорвало Тришу с места и заставило пулей вылететь из комнаты. Все давным-давно кончено, и почему Лес вместо того, чтобы успокоиться, продолжает раздувать в себе горькую обиду и пользуется любым случаем, чтобы разразиться гневными упреками в адрес Эндрю? Нынешним утром, после того как она выбежала из гостиной, отец попытался дать трезвую оценку ее поведению.

– Твоя мать, – сказал он Трише, – жестоко уязвлена тем, что произошло. И очень страдает. Поэтому понятно, что она воспринимает в штыки все, что бы я ни сказал. Мне даже в голову не приходило критиковать ее, хотя она убеждена, что я именно это и делал. Но я-то говорил совсем о другом. Вы с Робом очень много для меня значите. И я просто хотел выразить свое желание участвовать в обсуждении решений, которые повлияют на вашу жизнь.

В конце концов, отец старается установить хоть подобие нормальных отношений, чтобы можно было спокойно обсуждать оставшиеся общими дела. К сожалению, Триша не могла сказать того же о матери.

Навстречу ей из кухни выходила Эмма.

– Куда подевался Роб? Эмма, вы часом не заметили, как он уходил?

– Кажется, я видела, как он шел к конюшням, – ответила секретарь.

– Спасибо.

Триша вышла через французские окна и, пройдя через патио и мимо бассейна, направилась конюшне. Надо непременно поговорить с братом, хотя она не слишком надеялась, что он поймет ее. Роб, как всегда, станет на сторону Лес.

Закат окрасил багрянцем лужайку, по которой она шла, и углубил тени, лежащие под пальмами, платанами и кустарниками, росшими на участке вокруг дома. Она еще издали увидела, что конюшня ярко освещена изнутри. Словно в наступающей ночи светился путеводный маяк. И Триша шла на его свет, чувствуя, как ее полотняные туфли промокают от росы, лежащей на траве.

Подойдя к длинному строению, она услышала приглушенные голоса и смех. Девушка нахмурилась. Кто бы это мог быть? Затем поняла, что работает телевизор в комнате Джимми Рея. Он неизменно включал звук на полную мощность. В этом человеке было нечто такое, что ужасно не нравилось Трише. Что бы ни думали о нем другие, Джимми всегда был ей неприятен.

Она подошла к главной двери и распахнула створки. Заскрипели несмазанные петли, Триша вошла, и двери с тем же скрипом сами медленно закрылись за девушкой. Она прошла мимо запертой каморки, где хранилась сбруя, в широкий проход, тянувшийся посредине строения. Но в нем никого не было.

– Роб!