Игра до победы

Лес попыталась было утешить себя тем, что дочь отреагировала именно так, как и следовало ожидать, но от этого ей не стало легче. Заканчивалось послание холодным и резким заявлением: «Собираюсь в эти выходные приехать домой». Лес долго смотрела на эту строчку, думая о том, что в пятницу должен приехать Рауль. Как поведет себя Триша, неожиданно для себя столкнувшись с ним в родительском доме? Вздохнув, Лес сложила письмо и сунула его обратно в конверт. До встречи с дочерью – еще несколько дней, а пока надо подумать о делах, накопившихся за время ее отсутствия.

Свидание с Тришей было не единственным ожидавшим Лес испытанием. Сразу же после приезда она позвонила Одре и ухитрилась отложить встречу с ней до конца недели, жалуясь на усталость с дороги, на завал корреспонденции и всяческой работы, требующей времени и внимания. Однако то, что эта встреча будет нелегкой, было для нее ясно.

Когда Лес сообщила Эмме Сандерсон, что Рауль остановится у них дома и будет жить у нее, на втором этаже, секретарь даже глазом не моргнула. Лес не обнаружила в выражении ее лица ни намека на одобрение или неодобрение. Разумеется, она никогда не спрашивала мнения Эммы о своих делах, и маловероятно, чтобы та добровольно вызвалась его высказывать. И все же Эмма была настолько предана Эндрю, что в душе она, разумеется, молчаливо осуждала свою хозяйку. Что же касается до матери, то Лес сомневалась, чтобы Одра оказалась настолько же сдержанна.

– Ты из семьи Кинкейдов! Думаю, тебе надо подумать о приличиях, прежде чем вступать в такую безвкусную любовную связь, – неодобрительно заявила шокированная Одра Кинкейд, когда Лес наконец обрушила на мать свою маленькую бомбу. – Одно дело – завязать с этим игроком в поло тайную интрижку. Но совсем другое – допустить, чтобы он жил под одной с тобой крышей… и спал в твоей постели. Невозможно представить, чтобы хоть одна женщина из нашей семьи жила бы с мужчиной без святого таинства брака! Я бы ни за что в жизни не пошла на такое!

– О да, Одра, я уверена, что ты никогда бы так не поступила, – сухо согласилась Лес.

Она могла с точностью предсказать, как отнесется мать к ее сообщению. Дело не в том, что Одра придерживается старомодных взглядов. Она могла исповедовать чрезвычайно свободный образ мыслей во всем, за исключением одного, – тех случаев, когда дело касалось правил поведения Кинкейдов в обществе.

Зато Мэри неожиданно встала на сторону сестры и бурно приветствовала ее экстравагантное сообщение.

– Думаю, это чудесно! Наконец-то мы опять видим прежнюю дерзкую и смелую Лес. Просто дождаться не могу, когда мы познакомимся с ним.

– Познакомишься очень скоро. Отсюда я еду прямо в аэропорт, чтобы встретить Рауля.

Именно поэтому Лес не стала откладывать на потом разговор с Одрой, понимая, что после приезда ее возлюбленного «подходящий» момент для объяснений с матерью так никогда и не наступит.

– Только не вздумай, Мэри, нагрянуть к нам сегодня вечером, – добавила она.

– Мэри, как ты можешь так ей потворствовать? – с негодованием спросила Одра.

– Это ее жизнь. Она должна жить так, как сама считает нужным, а не по твоей указке, Одра, – сказала Мэри.

Ай да Мэри! Она говорит с матерью не как дочь, а как нежная, но строгая родительница.

– Запомни мои слова – она еще пожалеет об этом! – воскликнула Одра, всем своим видом давая понять дочерям, что разговор на эту тему закончен. Она, как всегда, оказалась на высоте: одновременно выказала свое неодобрение и показала, что умывает руки, не отвечая за последствия неразумного и неприличного поведения дочери.

Мэри переглянулась с Лес и пожала плечами: чего другого можно было ожидать… Обе они улыбнулись. Однако Лес припомнились слова, только что произнесенные сестрой, – наконец-то вернулась «прежняя дерзкая и смелая Лес». Дерзкая и смелая? Может быть, она и в самом деле вела себя так, но это было впервые в жизни – в сорок два-то года! – когда она на самом деле бросила вызов и открыто не повиновалась матери.

Больше они к этому не возвращались. Через полчаса Лес уже мчалась в автомобиле от дома матери, стоящего на берегу океана, к аэропорту. Когда она добралась туда, оказалось, что самолет Рауля уже приземлился, и Лес направилась прямо к выходу из таможенного отделения.

С тех пор как они виделись в последний раз, прошла неделя, но промелькнула она как один день. Накопилась такая куча дел и столь многое надо было уладить, что время текло незаметно. А вот теперь минуты тянулись невыносимо медленно. Лес одолевало лихорадочное нетерпение – ей хотелось поскорее увидеть Рауля, и одновременно она испытывала смутную неловкость. Может, она действует слишком поспешно? Может быть, она так стремительно бросилась от замужества к любовной связи, не дав себе времени разобраться, чего в действительности хочет. Только потому, что так еще и не научилась жить самостоятельно, не опираясь ни на кого другого…