Игра: Дочки-матери (СИ)

- Ты что творишь, сопля?! - завопил Залихватнов, - Ты знаешь, с кем связалась? Ты знаешь, какие у нас связи? Нас губернатор сам освободит. А мы, как освободимся, вернёмся сюда и тогда это имение и ты, вместе со своей блаженной мамашей кровью умоетесь!

- С кем я связалась? Знаю. С бандитами с большой дороги, которые разграбили имение князя К-ского, застрелили его управляющего, запороли до смерти его людей, разорили и попортили имущество князя, насиловали женщин и детей его имения, через посыльных, угрожали насилием беременной княгине Натали, его супруге... А теперь ещё и смертью.

- Какая княгиня? Ты что несёшь? - задохнулся он. Конечно, одно дело терзать имение беззащитной вдовы, и другое - напасть на владение князя!

Опять проявился из тени полицейский чин.

- Приказ государя Императора. «Судьям данной губернии приказываю: не щадить воровскую, бандитскую шайку, захватившую владение князя К-ского, полученное им в приданное от супруги Натальи Алексеевны, и творившую грабёж, насилие, бесчиние и смертоубийство в отношении его имущества и подданных!»

Вой связанных захватчиков слился с восторженными криками и славословием Государя жителями деревни.

- Кто погиб? - спросила я ключницу, когда полицейский и драгуны с помощью местного кузнеца заковали преступников и выехали из поместья. Упавших духом лиходеев вели пешком.

- Трое охранников поместья, двое рабочих по хозяйству: плотник и истопник. И управляющий, - заплакала она, - сын управляющего до сих пор в горячке. Он пытался за отца отомстить, они и его избили.

- Пойдём к нему.

В комнатушке бредил мальчишка лет пятнадцати. Худощавый, беленький, как девушка.

- Давно он так?

- Пятый день как. Как бы Антонова огня не было - раны посинели.

Я осмотрела мальчика. Раны были воспалены - видно грязь с кнута попала.

Приказала отнести больного в баню, всех женщин заставила кипятить воду, тряпки на бинты, нести самогон, мёд.

- Есть в имении человек, который раны у животных лечить может?

Позвали конюха Никона.

- Раны посиневшие можешь мальчику разрезать и самогоном промыть?

- На людях-то не пробовал резать. Его бы привязать надо, чтобы не дёргался. Я коней завсегда привязываю.

Парнишку уложили на лавке на живот. Привязали к ней кнутами за руки и за ноги накрепко. Я опустила большие цыганские иголки и шёлковые нитки в плошку с самогоном.

- Разрезай осторожно, выдавливай гной и грязь из ран, промывай самогоном и зашивай. Руки тоже хорошенько промой самогоном.

- А может мне и вовнутрь чуток, можно? - почти как Вася Теркин попросил он.

- Чтобы потом руки дрожали? Если всё правильно сделаешь, тогда и выпьешь.

Я раньше думала, что всякого повидала, но и я проблевалась и позеленела, пока он чистил мальчику раны. Промытые и зашитые, они выглядели ничуть не привлекательней, хотя я понимала - теперь у мальчика есть надежда на выздоровление.

Баня, в которой проводили операцию, была вся в крови. Я велела отмыть ребёнка и сверху смазать его раны мёдом. Когда его перебинтовали и перенесли в дом, приказала:

- Когда очнётся, поите его мёдом, куриным бульоном и козьим молоком. Потом, как станет лучше, кормите тем, чего попросит.

Соберите всех родственников погибших.

Собравшиеся люди не плакали. Беда придавила всех.

- Мы с матушкой скорбим о горе, которое постигло вас. Это и наше горе. Вернуть вам кормильцев мы не в силах, но пропасть вам и вашим детям мы не дадим.

Новому управляющему я дам распоряжение, чтобы выделил леса и работников, и построил вам хорошее жильё. На первое время вашим семьям выделят продуктов, из тех, что не успели разграбить разбойники. После - вам и вашим детям дадут посильную работу в доме. А сейчас получите денег для поддержания хозяйства.

Ключница выдала денег, послала людей за продуктами.

Ключница Мария, которой было доверено ведение всего хозяйства, знала Наталью ещё ребёнком. Вечером, собравшись с ближними матушки, они пустились в воспоминания. Старались мне рассказать о бабушке с дедушкой. Вспоминали детство Натальи Алексеевны.

Но насущные проблемы не отпускали меня.

- У вас есть на примете надёжный человек на должность управляющего? - спросила я.

- У нас тут нет грамотных, а вот в бывшем имении Залихватнова, бывший его управляющий бедствует. Новый хозяин привёл с собою своих работников. А Андрей Ермолаевич с семьёй уже все сбережения потратил. Он не виноват, что его хозяин проигрался, а на работу его не берут. Кто же из разорившегося имения управляющего возьмёт?

- А что он за человек?

- Из купцов. Младшему сыну образование хоть и дали, а наследство всё-таки, старшим перешло. Он поработал в лавках старших братьев, как наёмный работник несколько лет. Но обидно стало: брат, а платят ему, как чужому. Вот и пошёл в управляющие.

- Пошлите за ним, я поговорю, посмотрю на него.

Наутро приехал сухощавый быстрый в движениях мужчина лет тридцати пяти - сорока. Одежда на нём добротная, опрятная, но видно, что давно заношенная. В глаза смотрю - взгляд поймала: надежда... отчаянная надежда, усталость от проблем, прямота без лживости и льстивости и... любопытство.