Игра: Дочки-матери (СИ)

- Заканчивается неделя, как её похитили, - устало сказала Наталья Алексеевна, - её, может быть, уже в живых нет. Потому и не находят.

- Не стоит отчаиваться! Будем искать. Если бы её похитили ради выкупа, давно бы дали знать. Если бы убили - тело бы подбросили на глаза людям, чтобы их самих не искали так упорно, не тормошили весь город.

Значит, девочка жива. В тайной полиции шепчутся, что девочка ясновидица. Значит, похитители что-то у неё хотят узнать, потому и не убили!

- Вы Аннушку не знаете! Она же не станет помогать врагам России. Значит, её сейчас пытают, мучают! Потому не только каждый день - каждая минутка дорога, чтобы избавить ребёнка от мучителей!

Полицейский побледнел и странно глянул на княгиню: она что, серьёзно говорит?

- Но она же ребёнок - уже давно все, о чём спрашивали, сказала! Вы не представляете, какие специалисты есть по пыткам!

- Она не скажет, - помотала головой княгиня, - она душой намного сильнее большинства взрослых людей. Беда в том, что она врать не может! Могла бы врать, хотя бы обманула их.

Она такими важными тайнами обладает, а даже Государю не всё говорит.

«Не время! Да и многого вы не поймёте, или поймёте неверно. И не потому, что ума не хватит, а не хватит особых знаний из будущего. У меня тоже многих знаний не хватает, чтобы объяснить.

Это как людям из прошлого, которые мечами сражались, из луков стреляли, я бы попыталась рассказать про устройство винтовки или пистолета. Особенно глупо я бы выглядела потому, что я не знаю ни устройства винтовки, ни устройства пистолета! Знаю, только, что их можно создать, и всё!»

Полицейский грустно улыбнулся:

- И правда - пошли сегодняшнюю девочку к равноапостольному князю Владимиру в Киев. Она, вроде бы знает и про винтовки, и про пистолеты... А что она ему расскажет? Даже если очень захочет помочь ему победить врагов, она просто не сможет объяснить устройство оружия!

Княгиня пришла домой. У порога комнаты Аннушки сидел отощавший и ободранный Артур. Он молча подошёл к ней и остановился, глядя в глаза. У неё было такое чувство, что он хочет что-то сказать и не может. Или она не слышит?

- Ты по городу Аннушку ищешь? - догадалась, или почувствовала Наталья, - то-то я тебя в эти дни не видела. Забыла о тебе в горе-то... Прости, Артур!

Пес сморгнул и пошёл в сторону кухни. Наталья следом.

- Кормите Артура хорошенько, как только появится. И не мешайте ему, он кажется, след Аннушки ищет. Передайте всем, чтобы сообщили сразу же мне или князю, если он прибежит беспокойный и начнёт за собой звать...

28 глава. В плену

Часть 7

В плену.

Когда иссохнут родники судьбы,

Шагать, хрустя сухим чертополохом.

И языком, шершавым и неловким

Шептать о бесполезности борьбы.

И, сгорбившись, поддавшись тишине

И шарканью шагов по листопаду,

Как будто в полусмерти, в полусне

Под пальцами почувствовать ограду.

И шорох краски ломкой чешуёй,

Как крылышки стрекоз в разгаре лета...

Не стоит в тишине искать ответа!

Ведь где-то родничок звенит струёй.

Приникнуть, погрузиться в забытьё

И пить протяжно, как дышать озоном,

Напиток жизни - сладкое питьё!

Есть даже у судьбы свои сезоны.

Очнувшись в очередной раз на лежанке в подвале, я затуманенным взглядом окинула помещение. Пытаясь сдержать внутреннее омерзение к осквернённому детскому телу, постаралась отвлечься на боль в изуродованных пытками ногах.

Как я говорила с сотрудником тайной полиции недавно:

«- А если заставят пытками? - спросил он.

- Богородица спасёт меня от предательства. Я помолюсь и поможет.

- Но как она поможет, если вы будете в руках врагов?

- Например: остановит сердце. Ведь в руках врагов будет только моё тело, а не душа».

А спасение всё не приходило. Душа выла от мерзости бесконечных мучений и издевательств педофила, просилась уйти из этого мира... Я чувствовала себя в Зазеркалье: Если идеальные родители здесь, в этой жизни, были полной противоположностью моих родителей из прошлого, то судьба девочки, подвергнутой насилию, которой я избегла в моём собственном детстве, наоборот, настигла меня в этом мире!

Ненависть к подонку захлёстывала мою измученную душу. Может быть ещё это состояние озлобленности, отсутствие покаяния удерживало её здесь, в этом времени? Но мир, покой и любовь, какие сопровождали мою прежнюю смерть, в такой ситуации были просто немыслимы.

Ненависть - грех?

Но даже если бы я, как прежде, была просто взрослой женщиной, насилие совершаемое извращенцем, вряд ли дало бы мне силы испытать всепрощение и любовь к этой твари.

Как я не пыталась абстрагироваться от ситуации, осознание того, что этот недо-мужчина с дряблым телом издевается над девочкой - подростком, подключало ещё и моё материнское чувство. А в природе нет существа яростнее, чем мать, жаждущая защитить, спасти ребёнка.

В чем я могла сейчас найти покой и светлые чувства, чтобы без сомнений предать свою душу в руки Господа?

Грешна, я и раньше не принимала этой притворной, сладенькой болтовни о всепрощении. Если прощать всех, то тогда надо простить и Гитлера и дымящие крематории концлагерей... Написала как-то в стихотворении:

...Господь свят?