Игра: Дочки-матери (СИ)

«Мама вдовой осталась. У отца дело было доходное - он с севера пушнину возил от охотников. После торговал в своих лавках шубами, шапками и горжетками из соболя, что его же работники шили.

Больше года назад его в дороге разбойники ограбили и убили. Помощника, тяжело раненного, нашли и выходили охотники. Он и рассказал о судьбе отца.

Через год мама вышла замуж за Димитрия. Красавчик такой, что тот ангелочек: кудри белые по плечам, глаза голубые, голос тихий, да ласковый... После замужества, с самой весны мама стала странной: одурелой какой-то, вялой и сонной. Я однажды подглядела, как Димитрий ей что-то в питье подмешивает.

Я слугам стала рассказывать о том, что он маму со свету сживает, а они не верили «Ты Алёна не наговаривай на хозяина - он человек добрый, напрасно и мухи не обидит. А вы с матерью и правда странные стали после смерти твоего отца!»

Взяли и рассказали ему. А отчим меня в комнате запер. Говорил: «Видно, и она на голову заболела, как её матушка. Ох, и горе! Наказание мне за грехи - двух дур на шее содержать!»

А какое там «на шее»? Он когда на наше богатство пришёл - только голубые глазки свои да кудри золотые матушке принёс! Вот и всё его имение.

Я несколько раз пыталась к тётушке сбежать, да пожаловаться, но меня ловили, и домой под замок возвращали. Слуги, те, что меня жалели и отпускали, исчезли куда-то.

Матушку на той неделе выловили в проруби, говорят - утопилась. Меня даже на кладбище не взяли, с мамой проститься, взаперти оставили. Сказали слугам: «Она не в себе, как бы тоже, что с собой не учинила с горя!»

А вчера вечером отчим со своими слугами, меня связанную выволокли тайком с заднего крыльца, в телегу, да в лес! Одели меня тепло, как я и раньше на улицу ходила. Привязали к дереву в одежде...

Слуга один хотел раздетой меня привязать, чтобы быстрее замёрзла, не мучилась напрасно, да Димитрий сказал: «А как ты её потом, окоченевшую одевать будешь? А так мы скажем, что она опять головой плоха стала, из дому сбежала, заблудилась, да замёрзла в лесу. А если она раздетой замёрзнет - кто поверит?»

Я целый день кричала, звала на помощь. Думала - может дровосек или охотник услышит. А никого не было...»

«А чего же они тебе рот не завязали?»

«Хотели завязать, да передумали - лицо, говорят, не так перекошено будет, как если сама замёрзла!

Вот ты меня расспрашиваешь, а лучше бы отправила кого, меня в лесу найти! Ты даже и не спрашиваешь - где я!»

«Незачем, Алёна, мне это знать! Я сама в плену, взаперти у врагов. Потому не в силах тебя спасти!»

«А я уже даже заплакать не могу, - помолчав, сказала девушка, - Зачем тогда я тебя слышу? Я думала, мне Господь так помощь посылает. Ты услышишь меня и помощников пошлёшь... А если не найдешь живой, то хотя бы расскажешь обо мне правду, чтобы им эти злодейства с рук не сошли!»

«Зачем меня слышишь? Не знаю, Алёнушка. Может тебе предстоит переселение души, и я должна тебя подготовить?»

Остаток ночи я блоками предавала свои знания умирающей в лесу девушке. А то и правда, очнётся в чужом теле и начнёт рассказывать о себе и своей страшной участи. Её или в психушку упекут, или бесноватой объявят.

Рассказала коротко и свою прежнюю жизнь и приключения в этой. Рассказывать было удобно - мысленно передавались не только события, но и лица людей. Особенно её впечатлили картинки моих полётов на дельтаплане.

«Какая ты счастливая, Анна-Люба! - выдохнула она, столько увлекательных приключений в твоих жизнях было! А у меня ничего интересного. Дом, слуги, няньки, потом замужество мамы... и то, что я рассказала. Ну, ещё - книги. Читать я люблю... Любила».

«Дай Бог тебе в будущей жизни узнать настоящее счастье доченька, а не такие горькие и зачастую очень мучительные “увлекательные приключения”, как у меня!» - от всей души пожелала я. Потом со всей материнской любовью и болью за одинокую, по сути, уже умершую девушку, мысленно обняла её...

Наши души сплелись, моё тело - тело Аннушки выгнуло дугой на кровати, и сознание моё померкло.

***

Алёна очнулась в относительно тёплом помещении. Всё тело болело. Особенно невыносимой была боль в ногах... Она оглянулась вокруг - узнавая «камеру», в которой прежде лежала Анна-Люба, девочка, которая умеет летать под небесами.

«Как я сюда попала?» - она оглядела себя и замерла - это было тело девочки Аннушки, с перебинтованными нечистыми тряпками ногами. Девочки, с которой она разговаривала в бреду.

Девушка заплакала: Получается, что меня будут пытать, как Аннушку, а я ведь не знаю ничего, кроме тех приключений, что она рассказала! Меня снова убьют! За что же, Господи, ты продлил мои муки? Лучше бы я сейчас уснула в том лесу навсегда!

Поплакав, она задремала. Слишком много всего произошло за эти дни. Измученная её душа и это чужое израненное тело жаждали покоя.

Прибежал в столовую Артур и показал князю Сергею «стойку». Тот иронично приподнял брови:

- Ты нашёл дичь? Какую? Где?

- Сережа, он Аню нашёл! Да, Артур? Где Аннушка? - в предчувствии сжала руки Наталья.

Пёс повернулся к двери, и, ожидающе оглянувшись на князя, гавкнул.