Игра Дракона (СИ)

Бахадур считал самым ценным итогом похода знание о западном соседе Бритунии и Коринфии- могущественной Немедии. Как выяснилось сейчас, основные немедийской армии сосредоточились в Аквилонии, ослабив оборону восточных границ. Бахадур собирался добиться аудиенции у короля Йездигерда и убедить его совершить новый западный поход с куда большим войском. Коринфия и Бритуния разделят судьбу Заморы, повинуясь Туранской империи, а Немедия окажется слишком ослабленной, чтобы этому противостоять. Бахудар-шах станет самым могущественным из полководцев Йездигерда, а после его смерти,- чем Эрлик не шутит?- может попробовать и взойти на трон в Аграпуре, благо его семья в родстве с королевской династией.

Однако эти честолюбивые мечтания канули, как вода в бескрайних пустошах простиравшейся перед ним пустыни.

Отряд посланный на восток скоро вернулся, причем уже с пленниками – странными светлоглазыми людьми в шелковых одеяниях и обезьяньих шапках. Их язык весьма напоминал кхитайский, как и они сами, если не считать роста и цвета глаз. Так или иначе, нашедшиеся в армии несколько кхитайцев, обслуживавших осадные орудия, сумели найти с пленниками общий язык. Из их путанных, сбивчивых объяснений Бахадур-шах понял, что они торговцы, движущиеся по одному из караванных путей, пролегающих через пустыню, именуемую Великим Песчаным морем. Впрочем, по словам пленников, уже в двух днях пути на восток, пустыня заканчивается и начинаются пределы города, именуемого Торговым.

В то же время, отряды посланные обратно на запад, заверяли, что там все по прежнему: все те же Кезанкийские горы, а за ними – Замора.

После долгого раздумья, Бахадур-шах все же принял решение идти на восток. Целый день и половину следующего туранская армия шла через заполненную беспокойными дюнами обширную пустошь, мимо опаленных солнцем развалин крепостей и русел иссохших рек. По пути им встретилось еще несколько караванов, быстро разграбленных туранцами. А потом пески кончились и впереди стали появляться небольшие речушки и растительность, с каждым шагом становящаяся все пышнее и зеленее. И, наконец, впереди замаячили стены исполинской крепости, с множеством изящных башен, живо напомнившим кхитайцам родные края. А возле стен башни, в беспорядке были разбросаны неказистые и добротные дома, храмы, шатры, юрты, землянки, конюшни и рыночные прилавки.

Однако Бахадур-шаха все это уже не интересовало. Между его войском и городов клубилось облако пыли, за которым он явственно различал блеск стали и множество людей и лошадей, целеустремленно двигавшихся им навстречу. Туранскому военачальнику было не привыкать к такому зрелищу и он немедленно отдал приказ о построении, готовясь встретить нового врага.

Пол Цо, Оранжевый император, крушитель джогос-нхаев недолго колебался с решением, когда первые беглецы с запада, рассказали об огромной орде приближающейся к его владениям. По описаниям, движущееся войско весьма напоминало дотракийцев- правда его смутило, что по словам купцов, все они были прекрасно экипированы и вооружены, не в пример полуголым кочевникам. Да и язык, по словам иным беглецов мало напоминал дотракийскую речь. Впрочем, за последнее время по ту сторону Костяных Гор происходило много странного, о чем ходили самые причудливые слухи. Пол Цо, человек от природы недоверчивый и не склонный верить слухам, полагал, что половина их – лишь пустые россказни. Однако войско, приближавшееся к его столице, выглядело явной реальностью. И Оранжевый император решил встретить его во всеоружии, благо полководец уже имел опыт сражений с дотракийцами и иными кочевниками. Сто пятьдесят тысяч воинов вывел он перед безумцами, осмелившихся приблизиться к Торговому Городу. Очень скоро они падут перед истинным правителем империи И-ти, а их тела окажутся на алтаре Льва Ночи.

Никогда еще в этих землях не сходились столь огромные армии. Словно река сверкающей стали с запада двигались туранцы: лучи низкого солнца отражались от полированных шлемов, украшенных драгоценными камнями рукояток сабель и наточенных наконечников копий. Впереди мчались гирканцы, на своих коренастых мохнатых лошадках, уже пускавшие стрелы, в сторону противника. За ними шла нерегулярная пехота – заморанцы, восточные кофийцы, горцы и прочие подневольные племена, представлявших наименее ценную часть туранского войска. За ними трусили на верблюдах зуагиры, одетые в белые бурнусы. За ними шла туранская пехота, набранная из оседлых жителей империи. И замыкали строй тяжеловооруженная наемная пехота. Высокие гиперборейцы, худые и светловолосые; рыжеволосые гандерландцы; смуглые зингарцы с колючими черными усами и бешеным темпераментом; курчавобородые шемиты в кольчужных латах и цилиндрических шлемах; чернокожие кушиты. Лучшие из лучших воинов Хайбории стекались со всех концов земли, чтобы предложить свой меч владыке Аграпура. А на флангах скакала самая страшная ударная сила Туранской империи – тяжелая кавалерия, состоявшая из самых родовитых отпрысков туранской знати.