Игра двенадцати зверей

Для того, чтобы доплыть до заросшего камышом берега, не всплывая на поверхность, мне снова пришлось превратиться в чудовище. Это вышло как-то само-собой, легко. Представил, что мне это надо – и вот уже не руки загребают мутную воду, а сильные когтистые лапы. Восприятие мира снова расширилось, я буквально позвоночником чувствовал, как завис вертолет над баржой, как по тросам спускаются боевики. Но вот еще пара гребков – и я в спасительных камышах.

Каким-то чудом мне удалось не выронить пакет, даже во время превращения. Осторожно передвигаясь в камышах, я вернулся к человеческому облику. Мало ли какой сумасшедший рыбак попадется – я любой тревожный крик меня сейчас мог выдать с головой. К счастью, берег был пологим. За полосой камыша – небольшой заливной луг, а там и могучая стена леса. «То, что нужно», – подумал я, натягивая комбинезон на голое тело.

Сильно мешало отсутствие обуви. Сучки иголки и камешки больно впивались в подошвы. А стоило замереть на минуту – как по стопам тут же начинали ползать насекомые. Но вариантов не было, я продолжал идти в человеческом обличье, и скоро вышел к утоптанной тропинке, ведущей сквозь чащу. Темп ходьбы сильно вырос. Не особо задумываясь, куда и зачем, я просто пёр вперед, стараясь оказаться как можно дальше от реки и вертолета. Дойду до какой-нибудь деревни, можно будет затеряться среди дачников. «Подрезать» какие-нибудь старые сланцы на участках, осмотреться. И там уже решать, куда идти дальше. Главное день пережить, ночью будет гораздо легче.

Так прошло часа полтора. По моим расчетам, я ушел километров на пять, не меньше. Рекой уже и не пахло. И тут где-то впереди послышался собачий лай. Нет, это были не те собаки, которые люди обычно держат на участках за живую сигнализацию. И не обычные деревенские своры. В их лае чувствовалась сосредоточенность и целеустремление. И этот лай слышался сразу со многих сторон, формируя что-то вроде дуги, которая охватывала все возможные пути к отступлению, прижимая меня обратно, к реке. «Вот что чувствуют звери, когда их загоняют охотники», – подумал я, останавливаясь, и озираясь в отчаянии в поисках пути к спасению.

В этот момент из-за поворота лесной тропинки, словно материализовавшись прямо из сумрачной чащи, на меня вышло чудовище. Тело как у атлета, две руки – две ноги, но покрытые гладкой и блестящей черной шерстью. Довольно длинный хвост нервно бьет по бокам. Голова похожа на кошачью, только гораздо крупнее. Глаза с вертикальным зрачком выжидающе смотрят на меня.

– Ну что уставился? – Внезапно сказало чудовище, – перекидывайся, и пошли скорее! Спасаться надо!

– К-куда?.. – Я смог выдавить вопрос.

– Не кудахтай! – Грубо ответил пришелец, и добавил, – комбез сними только. С собой возьмешь, пригодиться. А то на базе с одежкой не густо, тебя никто не планировал, знаешь ли.

Я не хотел подчиняться, не выяснив все до конца, но тут донеслись новые переливы собачьего лая, и я решил оставить все выяснения на потом. Стянул комбинезон, прикрыл глаза, и тоже стал чудовищем.

– Батюшки мои! – Удивленно сказал пришелец, – и правда – ирбис! Самый натуральный! А мы-то гадали, что за кот народился? Манул – не манул, сибиряк – не сибиряк, а тут вот оно как!

– Куда идем-то? – Спросил я, стараясь не подрыкивать.

– На тропы, – внезапно подмигнул пришелец, – иди за мной, след в след. Ни о чем не думай, и главное – ничего не бойся. Что бы ты ни увидел, кого бы ни встретил – всегда держи меня в поле зрения, и не сбивайся с тропы. Самое главное, запомни: ни одна тварь на тропах не в состоянии причинить коту вред! Напугать могут, реально навредить – нет у них такой силы, и отродясь не было. Если только ты сам себе не навредишь. Самое страшное на тропе – это запаниковать, и потерять путь.

– Я не из пугливых, – ответил я.

– Знаю, – кивнул пришелец, – поэтому и продержался так долго.

Собаки брехали где-то совсем уж близко.

– Пошли, – черный кот понюхал воздух, и устремился вперед по лесной тропинке.

Я, стараясь не отставать, припустил следом. Поначалу лес вокруг оставался обыкновенным лесом. Смешанный, как часто бывает в средней полосе, есть лиственные породы, но то и дело попадаются сосны. Стволы толстые, кроны сливаются где-то наверху в сплошной зеленый полог. Тропинка вдруг стала очень извилистой, ветви склонились совсем низко, приходилось пригибаться. Еще пара поворотов – и ощутимо похолодало. Солнечный свет померк. Вместо яркой зелени наверху разлилось странное серебристое сияние. Под ногами вместо сбитой лесной тропки вдруг появился сухой черный песок. Бежать стало неудобно, приходилось растопыривать пальцы на лапах, чтобы не вязнуть. Продвижение замедлилось. «Не дрейфь! – Сказал черный кот, не оборачиваясь, – тут не долго, на месте почти. Обошлись без приключений».