Игра Джокера

Девушка метнула в его сторону взгляд, в котором не было ничего, кроме презрения и раздражения. И, не смотря на всю сложность ситуации, в которую они оба попали, она вдруг почувствовала облегчение. Только теперь она смогла, наконец, разобраться в своих чувствах к этому человеку. И, что получается? А то, что уже давно им плохо вместе, никакой любви нет, нет даже привязанности. Так почему же она так долго тянула? Наверное, потому, что боялась остаться одна. Она рассмеялась. Какая глупость! Какая чудовищная глупость! Ей всего двадцать лет и впереди целая жизнь.

— Хорошо, — неохотно согласилась она, — я посмотрю, что там.

Она подошла, Сергей присел на корточки, подставив ей свои плечи. Вика хотела закатить очередную истерику по поводу того, что так и разбиться можно, но взяла себя в руки и лишь пожалела, что не обула на этот пикничок туфли на шпильках, чтобы Сергей прочувствовал все последствия своего решения на собственной шкуре.

Там на столе лежала женщина. Вика осторожно тронула её рукой. Женщина вздрогнула и резко повернулась на бок и тогда девушка закричала истошно. На неё смотрели окровавленные пустые глазницы на бледном, как снег, лице. Посиневшие губы неслышно шептали какие-то слова на незнакомом языке. И столько страдания было в лице незнакомки, что сердце сжалось в маленький комочек, а на глаза навернулись слёзы.

Вика спрыгнула вниз и, ничего не соображая, помчалась к двери. Сергей удивлённо смотрел ей вслед. Что там такое?

— Чего ты так ломанулась? — Спросил он, но за девушкой уже закрылась большая серая дверь. Пришлось ему следовать за ней.

Парень с отвращением гладил Вику по голове, пытаясь успокоить, хотя в тот момент ему хотелось свернуть ей шею, чтобы прекратить эту истерику раз и навсегда.

— Ну, что там такое? — почти ласково спросил он. — Успокойся же или мне придётся тебя успокоить.

В ответ она только всхлипнула и тихонько завывала. Тогда Сергею пришлось влепить ей звонкую пощёчину, чтобы привести в чувство. Завывания и всхлипывания сразу же прекратились. Парень облегчённо вздохнул и сразу же получил оплеуху в ответ.

— Никогда не смей поднимать на меня руку, — звенящим от обиды голосом сказала девушка.

— Да я тебя всего лишь успокоить хотел, — принялся оправдываться Сергей, но тут же осёкся. — А что ты там увидела такое страшное, что это тебя так впечатлило?

Вика вспомнила окровавленные, пустые глазницы и чуть было вновь не сорвалась, но взяла себя в руки и, оглядываясь по сторонам, тихо произнесла:

— Там была женщина без глаз.

— Делов то. Я думал, что ты обнаружила очередного монстра…

— Нет, ты, всё-таки, идиот! — Вырвалось у Вики. — Кто-то вырвал её глаза или вырезал. Может мы попали куда-то, где берут органы для трансплантации? Нет, нам обязательно надо как-то выбираться отсюда.

Сергей и сам был не против покинуть это чёртово здание, но не знал, как это сделать. Хочется Вике этого или нет, но двери им, все-таки, придётся открывать, причём все без исключения, а иначе они здесь могут блуждать до самой смерти. По спине пробежал неприятный холодок. Что-то гадкое, скользкое шевельнулось в душе и заявило, что всё гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд…и на второй тоже. И, как ни старался Сергей приглушить это предчувствие, оно вновь и вновь поднимало голову и упрямо пророчило беду. Конечно, можно откреститься и от кошмарной твари, выпрыгнувшей из-за двери, и от безглазой женщины, но было ещё кое-что, чего он никак не мог себе объяснить — они не ходили по кругу, здание было бесконечным. Как такое может быть, он не понимал, но за столько времени можно было бы обойти пешком целый город.

— Вика, если ты хочешь выбраться, то нам придётся открывать все двери подряд, — без особого энтузиазма объявил он, — иначе я не представляю, как нам покинуть это место, так и будем скитаться по этим бесконечным коридорам.

Девушка обречённо вздохнула и покорно согласилась:

— Ну, значит, будем открывать. Я не думаю, что здесь за каждой дверью прячется какой-нибудь монстрик. И всё же, будь осторожнее, не нравится мне всё это.

Сергей улыбнулся, но улыбка эта больше походила на гримасу боли — вымученная и блеклая. Бесконечные серые коридоры и запертые намертво, словно запаянные, высокие двери действовали на него угнетающе. Надежда на освобождение с каждой минутой становилась всё более иллюзорной, а предчувствия — всё более зловещими.

— Знала бы ты, как мне это не нравится! — Вырвалось у него. — Когда выберемся, напьюсь до потери сознания и вырублюсь денька на три.

Они всё шли и шли, толкая то одну дверь, то другую, но безрезультатно. Вике стало казаться, что какое-то неведомое, могущественное существо специально заманило их сюда и законсервировало для каких-то непонятных целей. Чувство обречённости вновь охватило её и лишь невероятным усилием воли девушке удалось подавить очередной приступ паники.

— У меня здесь скоро начнётся клаустрофобия, — тихо сказала она. — Я хочу на свободу, чтобы над головой было голубое небо, а не эти серые, грязные потолки.

Она толкнула очередную дверь.