Игра Эндера. Голос тех, кого нет

— Тогда плохо. Слушай, Эндер. Мне действительно жаль тебя. Ты одинок и напуган. Но жукеры все еще там, в космосе. Десять, сто, миллион чужаков, несметные миллионы, насколько нам известно. У них есть миллиард кораблей и неизвестное нам оружие. Они горят желанием использовать это оружие, чтобы уничтожить нас. Речь идет не о судьбах мира, Эндер. Только о нас, только о человечестве. Если мы все погибнем, это не повлияет на весь остальной мир, природа просто перейдет на другую ступень эволюции. Но человечество не хочет умирать. Как вид оно развивалось, чтобы выжить. И мы просто обязаны выкладываться настолько, чтобы хотя бы раз в несколько поколений рождался гений. Тот, кто изобретет колесо. И огонь. И полет. Тот, кто построит город, создаст нацию, империю. Ты хоть что-нибудь из этого понимаешь?

Эндеру казалось, что понимает, но он не был уверен и потому промолчал.

— Нет. Конечно, нет. Постараюсь объяснить попроще. Люди свободны, кроме тех случаев, когда в них нуждается человечество. Похоже, человечество нуждается в тебе. Думаю, оно нуждается и во мне: я должен определить, на что вы годитесь. Мы оба можем совершать поступки, достойные презрения, Эндер, но если с нашей помощью человечество выживет, значит, мы выполним свое предназначение.

— Выходит, мы лишь орудия?

— Отдельные человеческие существа и есть орудия, которыми пользуются другие, чтобы сохранить вид.

— Это ложь.

— Нет. Это просто полуправда. Об остальном можешь не беспокоиться, пока мы не выиграем войну.

— Война будет окончена прежде, чем я вырасту.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — заметил Графф. — Между прочим, этим разговором ты вредишь себе. Остальные ребята, без сомнения, говорят сейчас друг другу, что этот Эндер Виггин опять подлизывается к Граффу. Если о тебе пойдет слух, что ты любимец учителей, считай, что ты выбыл из игры.

«Иными словами, уходи и оставь меня в покое».

— До свидания, — сказал Эндер и, перебирая руками, двинулся по тоннелю вслед за остальными мальчиками.

Графф смотрел, как он уходит.

Один из учителей рядом с ним спросил:

— Это он?

— Бог знает, — ответил Графф. — Но если нет, лучше бы это выяснилось поскорее.

— Может быть, он совсем не тот, кто нам нужен, — сказал учитель.

— Возможно. В этом случае, Андерсон, для меня Бог — жукер. И можешь меня цитировать.

— Конечно.

Они немного постояли молча.

— Андерсон!

— М-м-м-м?

— Малыш не прав. Я его друг.

— Знаю.

— Он чист. У него золотое сердце.

— Я читал доклады.

— Андерсон, подумай, что мы сделаем с ним?

Андерсон был тверд.

— Мы сделаем из него лучшего полководца за всю историю человечества.

— А потом взвалим ответственность за судьбу мира на его плечи. Ради него самого я надеюсь, что он не подойдет. Надеюсь.

Да не беспокойся так. Жукеры могут перебить нас всех прежде, чем он окончит школу.

Графф улыбнулся:

— Правильно. Что ж, мне уже полегчало.

5. Игры

— Прими мое восхищение. Сломанная рука — это штрих настоящего мастера.

— Все произошло случайно.

— Неужели? А я-то уже объявил тебе благодарность в приказе.

— Это было чересчур. Второй маленький ублюдок стал героем. Это может напрочь сорвать подготовку остальных. Я надеялся, он позовет на помощь.

— На помощь? Я думал, ты больше всего ценишь в нем то, что он сам справляется со своими трудностями. Когда он там, наверху, столкнется с вражеским флотом, ему никто не сможет помочь, даже если он позовет.

— Да кто ж мог знать, что чертов сосунок вылетит из кресла и врежется прямо в переборку?

— Еще один красочный пример идиотизма военных. Если бы у тебя были хоть какие-то мозги, ты сделал бы настоящую карьеру. Стал бы страховым агентом, например.

— Тоже мне супермозг!

— Тебе придется свыкнуться с тем, что мы — второй сорт. И что судьба человечества в наших руках. Это дает такое восхитительное ощущение власти, не правда ли? И особенно потому, что, если мы проиграем, нас просто некому будет критиковать.

— Никогда об этом не думал. Но лучше не проигрывать.