Игра Эндера. Голос тех, кого нет

— Валентина, я сейчас делаю все возможное, чтобы оставить твою семью в покое. Я пришел к тебе, чтобы не тестировать Питера и не мучить расспросами твоих родителей. Я пытаюсь решить наши проблемы здесь, на месте, и прошу помощи у человека, которого Эндер любит больше всех и которому он больше всех верит, возможно, у единственного человека, которому он верит. Если ты не согласишься, нам придется взяться за твою семью, и тогда мы будем действовать по своему усмотрению. Я пришел к тебе не с пустяками и так просто не уйду.

Единственный человек, кого Эндер любит и кому доверяет. Гремучая смесь боли, стыда, сожаления… Теперь она была сестрой Питера, тот стал центром ее жизни. «Для тебя, Эндер, я зажигаю огонь в день рождения. А для Питера исполняю его заветные желания».

— Я всегда думала, что вы плохой. И тогда, когда вы приходили забрать Эндера, и сейчас.

— Не притворяйся маленькой глупой девочкой. Я видел результаты твоих ранних тестов, а сейчас в Америке не наберется сотни университетских профессоров, способных соперничать с тобой.

— Эндер и Питер ненавидят друг друга.

— Знаю. Ты сказала, что они противоположны. Что ты имела в виду?

— Иногда Питер просто отвратителен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он злой. Просто злой, и все.

— Валентина, хотя бы ради Эндера, расскажи мне, что такого злого он делает.

— Он часто угрожает людям, что убьет их. Нет, не всерьез. Но когда мы с Эндером были маленькими, мы оба боялись его. Он говорил, что убьет нас. Вернее, он обещал убить Элдера.

— Кое-что у нас есть в записях.

— Это из-за монитора.

— И это все? Расскажи что-нибудь еще.

И она рассказала ему, что происходило во всех школах, в которые ходил Питер. Он никогда не бил других детей, но все-таки мучил их. Выискивая, чего они больше всего стыдятся, рассказывал тем людям, уважения которых добивалась его жертва. Узнавал тайные страхи и сталкивал ребят с ними.

— Он и с Эндером так поступал?

Валентина покачала головой.

— Ты уверена? Что, у Эндера не было слабостей? Он ничего не боялся и не стыдился?

— Эндеру нечего было стыдиться.

И девочка заплакала, заплакала от стыда: она предала Эндера и забыла его.

Она опять покачала головой. Невозможно объяснить, каково думать о маленьком брате, таком хорошем, которого она так долго защищала, и потом вспомнить, что теперь она союзница Питера, его рабыня, помощница в деле, находящемся полностью под контролем Питера. «Эндер никогда не поддавался Питеру, а я переметнулась, стала его частью. Эндер никогда бы не согласился».

— Эндер никогда не уступал, — сказала она.

— Чему?

— Питеру. Он не хотел походить на Питера.

Они молча шли вдоль беговой дорожки.

— А разве Эндер мог стать похожим на него?

Валентина пожала плечами.

— Я ведь уже сказала.

— Но Эндер ничего такого не делал. Он был просто маленьким мальчиком.

— Да, и мы оба хотели… хотели убить Питера.

— Ага.

— Нет, не так. Мы не говорили об этом. Эндер никогда не говорил, что хочет. Я только думала, что он тоже… Я так думала, не Эндер.

— А чего же хотел он?

— Он просто не желал быть…

— Быть чем?

— Питер мучает белок. Он прикалывает их к земле за лапки, сдирает шкурку с живых, а потом сидит и смотрит, как они умирают. То есть он делал так раньше. Сейчас перестал. Но это было. Если бы Эндер узнал, если бы Эндер видел это, наверное, он бы…

— Спас белку? Попытался вылечить?

— Нет, он просто не смог бы: жертвы Питера всегда умирают. И Эндер не сумел бы отобрать белку. Но он был бы ласков с белками. Вы понимаете? Он бы их кормил.

— И они стали бы ручными, чтобы Питеру было легче их ловить.

Валентина снова заплакала.

— Что бы ты ни делал, все идет на пользу Питеру. Все помогает ему, все, и не ускользнуть от него, не спрятаться.

— Ты помогаешь Питеру? — спросил Графф.

Она не ответила.

— Питер очень плохой человек?

Она кивнула.

— Самый плохой человек в мире?

— Откуда мне знать? Он самый плохой из тех, кого я встречала.

— И все же ты и Эндер — его брат и сестра. У вас одни и те же гены, одни и те же родители, как может он быть таким плохим, если…

Валентина повернулась к нему и закричала так, будто он пытался ее убить:

— Эндер не такой! Он не похож на Питера! Он тоже умный, но это все. А во всем остальном не похож! Совсем! Совсем! Не похож!

— Понимаю, — попытался успокоить ее Графф.

— Я знаю, что ты думаешь, ты, ублюдок. Ты думаешь, я ошибаюсь, а Эндер такой, как Питер. Может быть, я, я похожа на Питера, но не Эндер, только не Эндер. Я повторяла ему это, когда он плакал, и каждый раз, много-много раз говорила: «Ты вовсе не похож на Питера, тебе не нравится причинять людям боль, ты добрый и хороший, в тебе нет ничего от старшего брата».

— Это правда.

Его уступчивость все-таки успокоила ее.

— Еще бы, черт побери, это не было правдой-.

— Валентина, ты поможешь Эндеру?

— Теперь я ничего не могу для него сделать.

— Можешь. То, что делала раньше. Просто утешь его и скажи, что ему не нравится делать людям больно, что он хороший и добрый, что он — не Питер. Последнее — самое важное. То, что он совсем не похож на Питера.

— Я могу увидеть брата?

— Нет. Ты напишешь ему письмо.