Игра фантазий

Она была бесподобна в своем распутстве. Редкостный алмаз в куче фальшивых сверкающих камней. Ещё никто и никогда прежде так самозабвенно не отдавался ему, напрочь забывая о своей врожденной гордости. Микелина же превзошла все ожидания. Словно кусок необработанной глины, она преображалась в нечто совершенное, нечто уникальное для своего мастера.

– Иди сюда. – Слегка потянув за поводок, он заставил ее спуститься с постели на густой ворс мягкого ковра.

Послушно исполнив желание своего господина, Микелина обожающе посмотрела в его пленительные глаза.

– Сядь на корточки.

Непонимающе сведя брови, девушка замерла.

Ее отключившийся разум отказывался подсказать ей правильный ответ его странной просьбы. Слегка наклонив голову, она нежно потерлась щекой о протянутую к ней мужскую ладонь.

В комнате тут же послышался мягкий смех ее ласкового хозяина. Такой сексуальный. Это был самый эротический смех, который она когда-либо слышала прежде. Смех человека, который был для нее дороже всего мира.

– Сядь на корточки. – Вновь повторил он, поднимая ее с колен. – Представь, что ты хочешь писать.

Помогая ей принять нужную позу, Рикардо развел ее колени широко в стороны.

– Вот так.

Оставшись довольным результатом, широкоплечий брюнет слегка потянул за платиновую цепочку, свисающую между ее чудесных грудей. Ее соски взвыли, почувствовав чрезмерное напряжение от смыкающихся на них клипсов.

– А теперь я хочу снять с тебя все эти сверкающие побрякушки. – Тихо проронил он, на мгновение вновь завладевая ее губами. – Я хочу обнажить твое тело… и душу…

Сняв с сосков платиновые зажимы, он нетерпеливо расстегнул ее кожаный топ, аккуратно помогая выбраться из целой своры закрепленных между собой черных лоскутков.

Нежно прикусив мочку небольшого ушка, Рикардо услышал сбивчивое дыхание своего покорного котенка. Такого ручного. Такого беспомощного и доверчивого…

– Моя киска хочет пить? – Заметив ее пересохшие губы, заботливо предложил он.

Ее голова плыла.

Чувствуя себя опьяненной от переизбытка гормонов счастья, Микелина машинально кивнула.

Взяв бутылку шампанского, Моретти поспешно сдернул фольгу, раскрутил тонкую проволоку и, наконец, снял пробку. Пышная, белая пена тотчас проскользнула наружу, заполоняя своими брызгами некогда чистый ковер.

Приставив круглое горлышко к губам своего котенка, Рикардо слегка наклонил бутылку.

На этот раз Микелине не нужно было притворяться. Проворные струйки игристого вина неудержимо растеклись по ее подбородку, заполоняя собой округлые холмики полных грудей, спустились ниже к плоскому животу, пока, наконец, окончательно не впитались в толстый ворс ковра.

Слизывая шампанское с нежной кожи своей малышки, Рикардо обошел каждый сантиметр ее великолепного тела.

Микелина окончательно потеряла себя в плену этой поистине безумной страсти. В данную минуту они оба были больны. Неизлечимо больны друг другом…

Его горячие губы были повсюду: на ее ноющих от жестких поцелуев сосках, на округлых плечах, шее, лбу, щеках. Но вот наконец-то они вновь примкнули к ее полуоткрытому рту. С жаждой приняв его страстный поцелуй, Микелина вдруг резко впилась ногтями в широкие плечи любовника, почувствовав, как из нее мучительно медленно вытянули первый шарик. Ее слегка расширенные глаза встретились с безумным взглядом своего пагубного истязателя.

Проворно ухватившись за край нити, Рикардо неумолимо продолжал тянуть ее вниз.

Микелина резко закрыла глаза. Запрокинув голову, она глухо простонала.

Боже, это было мучительно… больно, сладко, необычно…

Продолжая крепко держаться за широкие мужские плечи, она, наконец, ощутила, как из нее выскользнул последний шарик и конвульсивно вздрогнула. После столь беспощадной игры пульсирующая кровь в истерзанном лоне требовала своего триумфального апогея.

Почти лишенная сил, но не желания, она позволила его руке приподнять свой подбородок, тут же поймав на себе довольно хищный взгляд темно-карих глаз.

– Я хочу слышать твои крики, сладость. – С возбужденной хрипотцой в голосе тихо прорычал он. – И чем громче они будут, тем больше удовольствия это мне доставит.

Резко развернув Микелину к постели, Моретти слегка надавил ладонью между лопаток, размещая ее грудь на скомканной материи покрывала, после чего завернул руки за спину, соединяя нежные запястья прочными наручниками.

Взбудоражено прикусив губу, Микелина не сдержала вырвавшейся наружу довольной улыбки. Впервые в жизни ей по-настоящему нравилось, что с ней происходит. Возможно, потом, отойдя от произошедшего, она и испугается своих чувств, но сейчас она открыто наслаждалась столь увлекательной любовной игрой.

Громко вскрикнув от внезапного вторжения в свое влажное лоно, девушка оперлась лбом о прохладную материю атласного покрывала.

Он брал ее грубо, жестко, дико, но так, как она сама того пожелала. После всех этих дразнящих манипуляций с едой в ресторане, после стресса от назойливой толпы папарацци, после яростной схватки с Анной Марией, ей действительно требовался выход накопившимся эмоциям. Жесткий выход. Без единой капли нежности.