Читаем Игра, финал которой - жизнь (СИ) полностью

К счастью, мимо проходила профессор МакГонагалл, зачем-то позвавшая Люциуса и тем избавившая Розалину от необходимости лицезреть его напыщенную физиономию. Это была уже последняя неделя октября, дожди шли все чаще и небо было затянуто серыми тучами. А ветер стал в разы холоднее… Роуз тряхнула головой, заставляя себя думать о матче Гриффиндора и Равенкло, который должен был пройти в субботу, чтобы отвлечься от мыслей от о Малфое и его дружках (Антонина, к слову, поблизости не было!)… И открыла дверь. Секунду спустя ее крик пролетел по коридорам замка, привлекая внимание преподавателей и учеников, до которых долетел, а рука судорожно вцепилась в ручку. Еще секунду спустя девушка, тряхнув головой, метнулась к распростертому на полу телу в школьной мантии… Розалина вгляделась в лицо, касаясь рукой шеи девочки, лежавшей на полу, с широко открытыми глазами. Рука была вытянута, так, словно девочка открывала дверцу кабинки или дверь самого помещения. Голову девушки пронзила резкая вспышка боли и мысль, что девочка мертва. Собственно, Розалина поняла это еще до того, как прикоснулась к уже холодному для нее телу – валькирии ощущали смерть быстрее и куда четче, чем обычные волшебники, обладая куда большей связью с жизненной энергией – интуиция валькирии работала быстрее, чем рассудок и дар. Розалина, отпустив руку покойницы, закрыла лицо руками, подавляя судорожные рыдания и пытаясь заставить себя думать и действовать как валькирия… Это удавалось с трудом, так как со смертью она столкнулась впервые. Наконец она отняла руки от щек, по которым текли слезы.

- Я не знаю, как давно это случилось, Миртл, - всхлипнула она. – Не знаю, поможет ли поцелуй… Прости… - она медленно поднялась с колен, проведя рукой по лицу покойной. Слезы застилали глаза. Девушка, всхлипывая, поспешно вылетела в коридор, и вскоре послышался ее дрожащий голос, что-то говоривший профессору Дамблдору.

***

Едва за Роуз закрылась дверь, как дверца одной из кабинок отворилась и из нее выскользнула слизеринка с черными волосами до плеч. Блэк передернулась, увидев Миртл, и посмотрела на раковину, напротив той кабинки, откуда вышла эта недотепа. Она не представляла, что заставило Василиска уползти обратно, но была просто счастлива, что он не убил еще и эту девчонку… И что она успела закрыть эту чертову раковину. Правда, чтобы спрятаться, пришлось чуть сдвинуть эту идиотку, но Беллатриса надеялась, что об этом не догадаются. О том, чтобы отправиться в Тайную Комнату сейчас, нельзя было вести и речи, с запиранием чудовища приходилось подождать… Сейчас набегут люди…

Беллатриса, чудом успевшая закрыть раковину и спрятаться за то время, что прошло с уползания Василиска до появления Браун, предпочла ускользнуть отсюда до того, как придут профессора. И, смешавшись с высыпавшими в коридор школьниками, столкнувшись за первым же поворотом с Дамблдором и МакГонагалл, которые сопровождали чуть успокоившуюся валькирию, приняла невозмутимый вид, вежливо здороваясь… Розалина даже не окатила ее обычным неприязненным взглядом и Беллатриса, прижавшись спиной к холодной каменно стене, мысленно поблагодарила всех великих магов древности за то, что валькирия не догадалась, что произошло…

Ну или, по крайней мере, не догадалась об этом пока что. Чувства вины перед этой грязнокровной дурой Миртл она не испытывала. А вот страх перед тем, что может ее ждать за такой идиотский промах с Василиском – да…

***

Розалина, стараясь не смотреть на тело Миртл, коснулась рукой одного из зеркал на раковинах. Затем, судорожно сглотнув, коснулась руки девочки, тело которой осматривали профессора и мадам Помфри. Старосты Школы успокаивали младших студентов и уводили их…

- Роззи, что-то не так? – мягко погладила ее по голове Минерва.

- На нее повлияло что-то очень древнее и очень злое, - прошептала девушка. – Я чувствую. Это было вот здесь, - она указала на одну из раковин. – Профессор Дамблдор, Тайная Комната существует? – девушка взглянула на директора, по-прежнему избегая смотреть на Миртл, которую укладывали на носилки и накрывали простыней.

- Полагаю, да, - отозвался волшебник, посмотрев на нее через очки-половинки.

- Тогда я знаю, что это было, - Розалина вздрогнула. – Это было то, что там живет…

- Оно не могло выйти само, кто-то должен был его выпустить, - покачала головой МакГонагалл.

– Не думаю, что в Хогвартсе есть кто-то, кто способен это сделать. И потом, здесь ведь только одна Миртл, а она ведь не владела языком змей… - добавила Помфри. Розалина, наклонившись, что-то подняла и показала остальным. Это были очки с разбившимися стеклами. С толстой роговой оправой.

- Она их не снимала, - всхлипнула валькирия. – Когда я ее нашла, очков на ней не было. Они упали, когда… Когда это случилось и она падала. Миртл лежала так, что упали бы они где-то, - она показала рукой на довольно большое пространство. – Ну, тут, я так думаю. Они упали почти внутрь кабинки…

- Что ты хочешь этим сказать?

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика