Игра, финал которой - жизнь (СИ)

- Парселтангом ты и правда владеешь, - заметил он. Блэк и невдомек было в тот момент, что последний его вопрос прозвучал далеко не на английском. Бессознательное еще владение языком змей и неопытность лишали девушку возможности отличать языки. Но вот Реддлу, имевшему немалый опыт пользования этим языком, сознательное его использование и умение отличать, на каком языке идет разговор, было более чем свойственно. И вскоре аврор, собрав преподавателей в Большом Зале, объявил им имя человека, косвенно виновного в смерти Миртл.

- Это сделала, - под ожидающие и напряженные взгляды профессоров, сообщил мужчина. – Беллатриса Блэк. Доказательства у меня уже есть. У аврората не возникнет никаких сомнений. Но, прежде чем сажать ее в Азкабан, Скримджер просил меня установить и то, зачем она это сделала. Иными словами, допросить.

А вечером того же дня Школа, слухи по которой разлетелись с быстротой молнии, с волнением и трепетом ожидала того, что решат Дамблдор и представители аврората. Кто-то искренне переживал за Беллатрису, кто-то надеялся, что она «получит по заслугам», но равнодушным к происходящему за закрытыми дверями кабинета директора не остался никто. Долгие и томительные часы протянулись для многих, включая кусавшую губы от волнения Розалину, прежде чем допрос Беллатрисы был окончен… И прежде чем девушка выскочила из кабинета директора, шипя на ходу подскочившей к ней сестре и Малфою:

- Я клянусь, настанет тот день, когда я убью эту тварь! Я найду способ узнать о ее способностях так много, чтобы добраться до этой лживой гадины! Ангел во плоти, святая девушка… Эталон правильности. О, я уверена, что она умело использует свою непререкаемую светлость и святость, получая все, что захочет. Ненавижу!

- О ком ты, Белла? – сумела наконец пискнуть в потоке ее речи Нарцисса. Лестрейндж остановилась, почти обезумевшими глазами оглядев друзей.

- Розалину Браун. – Она заметила среди тех, кто ходил по Школе, ожидая новостей, Долохова. Одного. Без Розалины. В последнюю неделю, а это была уже третья неделя декабря, последняя полная учебная неделя семестра, их уже не раз видели по отдельности. Если раньше такое было редкостью, теперь в редкость превращалось видеть их вместе. И все, кто знал Долохова, отмечали, что из его серых глаз уже почти не исчезало странное выражение чего-то недоброго и опасного. Очередное движение фигур на шахматной доске поставило в этой игре шах. Которому, однако же, еще не суждено было стать матом. Но фигурка по имени «Антонин Долохов» уже начинала выполнять свою часть этой партии… Роковую и неотвратимую часть… - Спасибо, Антонин. Я остаюсь в Школе. Аврорат дал мне шанс исправиться и условное осуждение… Родители Миртл приняли мое раскаяние… - она усмехнулась. – Твоя идея сработала!

- Я же говорил. Ты хорошо уме… - он осекся. С другого конца коридора на него взглянули два карих глаза. Слышать их разговора Розалина не могла, конечно, но вот видеть то, что только что допрашиваемая Блэк улыбается ему – вполне. – Роззи! – девушка, вспыхнув от почти гнева, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Юноша бросился следом. Поймал ее за руку… Притянул к себе.

- Ты говорил, вы не общаетесь, - Розалина глядела куда-то в стену.

- Она просто… Я… Она делилась тем, что останется в Школе, со слизеринцами. Роззи, - его рука скользнула по ее щеке. Почти холодным жестом отстранив его руку, девушка вырвалась из его объятий.

- У меня много дел. В субботу погуляем, как и обещала. И да, твой отец прислал письмо, - она достала из кармана конверт и протянула ему. Долохов попросил ее подождать и быстро прочел письмо.

- Мама просит на Рождество побыть дома. Ей получше и она очень скучает. Ты со мной? – этот вопрос был у них риторическим. На него и не требовалось отвечать. Но на этот раз ответ был… И более чем неожиданным. А для отношений, медленно но верно двигавшихся к полному краху, и лишь из-за того, что Розалина любила его и выбор не заслонил этого до конца, еще сохранявшихся, ответ этот был страшен. Всего одно слово…

- Нет.

***

- Ирма и Тадеуш не знаю, а вот Джесси и Натан будут, - Лили достала из холодильника огромный пирог. – Рождество все же призвано быть семейным праздником. Роуз, ты поедешь к Антонину? Ты раньше не приезжала без него… - она взглянула на дочь и поставила пирог на стол. И присела рядом с дочкой, прижимая ее к себе. – Роззи, малышка, что случилось?

- Я встретила выбор, - девушка подняла на мать глаза, прижавшись еще ближе. – Это не Антонин.

- А кто же? – Лили похолодела. То, чего она боялась с самого лета, воплотилось в самой страшной своей вариации.

- Страшно не это, - Розалина сцепила пальцы в замок так, что побелели костяшки пальцев. – Он сделал мне предложение и я дала согласие…