Игра и мука

Уход Любимова из театра на Таганке

29 июня 2011 года

Театральная Москва встревожена очередным уходом Юрия Петровича Любимова из Таганки. Кто-то по этому поводу страдает, для кого-то – это обычный информационный повод, кто-то иронизирует – видите ли, он опять уходит. Артисты театра – его театра – счастливо или несчастливо дают интервью: мы предлагаем Юрию Петровичу, мы требуем от Юрия Петровича…

Это один из немногих поводов в нашей замершей на лето театральной и общественной жизни, по которому хочется высказаться.

Мы по-прежнему не ценим имя и индивидуальность. По прежнему рассуждаем: что тот солдат, что этот. Мы потеряли Ельцина и Гайдара, и пока никто и ничто их не восполнило. То же в театре.

«Школа драматического искусства» освободилась от Анатолия Васильева. Можно много раз рассказывать, как Васильев не прав, какой у него жуткий характер, как он неуважителен по отношению к начальству и артистам. Тем не менее, при Васильеве это был театр Европы, а сегодня это – то, что рифмуется со словом Европа. Нет театра «Школа драматического искусства». Просто в этом помещении играет театр Дмитрия Крымова, который получает признание критики и публики. Но театр Крымова может играть в любом помещении, и продолжать оставаться театром Крымова.

Театр на Таганке – это тоже не стены, а театр Любимова. При моем огромном уважении к Николаю Николаевичу Губенко то, что он назвал Содружеством актеров Таганки – не есть театр на Таганке. И доказательство тому факт: за все эти долгие годы там не случилось ни одного художественного явления.

И таких фактов множество. Не стало Товстоногова и при том, что продолжали жить и работать артисты – БДТ уже перестал быть тем БДТ, которым его создал Товстоногов.

То же показывает история театра имени Ленинского комсомола: был театр Берсенева, затем – Эфроса. Сегодня «Ленком» – это театр Захарова, хотя и его «золотой век» уже позади.

Безусловно, последние спектакли Юрия Любимова не идут в сравнение с его шедеврами 30-летней давности. Тем не менее, для меня сегодняшние полуудачи Любимова – шекспировские «Хроники», «Евгений Онегин», «Горе от ума» с его огромной культурой, мощным музыкальным и сценографическим рядом, намного крупнее, объемнее и художественнее, чем новомодные, затратные проекты заезжих фаворитов типа Донелана. Для меня сегодня даже провал или ошибка Любимова по искусству, по профессии, по технологии важнее иных коммерческих успехов.

Юрий Петрович Любимов создал один из крупнейших театров ХХ века, который подвигнул наше общество к принципиальным и кардинальным изменениям. Он продемонстрировал миру выдающиеся достижения русского драматического театра. Даже когда от Любимова уходили такие заметные артисты как Высоцкий и Демидова, все равно оставался театр на Таганке, который определялся именем Любимова.

Скажу резко: все артисты, которым не нравится зарплата, способ управления, то есть все, что кажется правильным Любимову, должны уйти. Артистам свойственны протестные настроения: сегодня они изгоняют Любимова, вчера изгоняли Эфроса, завтра будут изгонять кого-то еще. Но театр – не место для торжества демократии. Пока Юрий Петрович с нами, мы должны сохранять это крупнейшее явление мирового театра.

Барак оказался Боцманом

27 октября 11 года

Каждый день обрушивает грандиозные новости – политические, театральные, международные. Тем не менее, я расскажу о том, что произошло со мной – совсем не в масштабе мировых катаклизмов. Вчера около полуночи на машине из театра поехал домой в Жаворонки. Проехав Переделкино, решил зайти в маленький круглосуточный магазинчик купить еды. На пороге сидела собака – очень красивый черный лабрадор, ухоженный, домашний, похожий на путинского (видел по телевизору). Пес сразу определил по запаху, что я собачник – у меня тоже лабрадор, но рыжий, по кличке Билл (в честь Клинтона), – и пошел за мной. Я поинтересовался у продавцов – откуда? Отвечают: вот уже несколько часов, как приблудился. Ходит, нюхает, ищет хозяина. Вышел из магазина. Он идет за мной. Я его спрашиваю: «Хочешь со мной»? И мне показалось, что он… кивнул. Я открыл багажник: заходи. Он ловко так запрыгнул, как будто каждый день в мою машину садится. Где-то в половине первого мы с ним приехали ко мне домой. Дома нас встретили прохладно. А если более точно, даже очень горячо: зачем ты его привел? У нас есть собака! Вези его обратно!

Мы вышли. Я снова открыл багажник. Он опять послушно сел в машину, и я его отвез на тот же перекресток. Магазин уже был закрыт. Шоссе, ветер, никого на улице. В это время мне из дома позвонили на мобильный: давай вези обратно, жалко…