Игра и Реальность

«Ненавижу. Я плохо себя чувствую. Но это не важно, потому что это только про меня».

Мое дальнейшее поведение показывало: это только про нее, поэтому это совершенно не важно и т. д. и т. п.

(Пауза, вздохи, демонстрирующие чувство безнадежности и собственной никчемности.)

Момент осознания и включения (то есть примерно через два часа работы).

На данный момент уже начали происходить изменения. В первый раз на протяжении всей работы появилось полное впечатление, что пациентка находится вместе со мной в комнате. Это была дополнительная сессия, которую я предложил в качестве компенсации за вынужденно пропущенную встречу.

Она сказала так, как будто обращалась ко мне в первый раз: «Мне приятно, что вы знали о том, что мне необходима эта встреча».

В этот раз речь пошла о специфических объектах ненависти. Она взялась за поиски цветных фломастеров, которые, как она знала, у меня имелись. Затем она взяла лист бумаги и черный фломастер и сделала памятную открытку к своему дню рождения. Она назвала этот день своим «Днем Смерти».

Сейчас она присутствовала в комнате вместе со мной, была очень-очень настоящей здесь. Я опускаю детали текущих наблюдений, которые все были пронизаны ненавистью.

(Пауза.)

Теперь она начала вспоминать, оглядываясь на прошедшую сессию.

«Проблема в том, что я не могу вспомнить, что я говорила вам — или я разговаривала сама с собой?»

Интерпретационное вмешательство

Я тогда предложил интерпретацию: «Все, что когда-либо происходит, постепенно блекнет и исчезает. Ты умираешь миллионами смертей. Но если есть кто-то, кто сможет вернуть тебе то, что уже прошло, оно станет частью тебя и не погибнет»[15]. Тут она достала молоко и спросила, можно ли ей попить.

Я сказал: «Пейте».

Она сказала: «Рассказывала ли я вам?..» (Тут она сообщила о своих положительных переживаниях и своих делах, которые сами по себе являются подтверждением ее реальности и существования в настоящем.) «Я чувствую, что установила с теми людьми какой-то контакт… хотя что-то здесь…» (вновь рыдания, уткнувшись в спинку кресла). «Где же вы? Почему я так одинока?.. Почему я ничего не стою?»

На этом этапе всплыли значимые детские воспоминания, посвященные подаркам на день рождения и их значению, важности, а также положительному и отрицательному опыту, связанному с днями рождения.

Здесь я опускаю очень много, поскольку чтобы представить это четко и вразумительно, нужно было бы давать новую фактическую информацию, в которой пет необходимости для данного изложения. Скажу, что все это послужило введением в нейтральное состояние — она присутствовала здесь, но последствия ее деятельности все еще оставались неопределенными и неясными.

«Я не чувствую, что я сделала… Я чувствую, что я впустую потратила время и ничего не сделала в эту сессию».

(Пауза.)

«Я себя чувствую так, как если бы я пришла, чтобы с кем-то встретиться, а никто не явился».

Здесь я поймал себя на том, что пытаюсь установить связи, принимая во внимание то, что некоторые моменты она просто забывает, ее потребность в том, чтобы детали были отраженны, и действие временного фактора. Я возвращал ей то, что она произносила, но решил сначала говорить исходя из того, что она рождена (из-за ее Дня Рождения-Смерти), а затем в соответствии с собственным поведением, как я многими путями показываю ей, что она ничего не значит.

Она продолжала: «Знаете, иногда ко мне приходит чувство, что я родилась… [отчаяние] Лучше бы этого вообще не произошло! Это просто мной овладевает — это совсем не похоже на депрессию».

Я сказал: «Если вы никогда и не существовали, то в этом нет ничего плохого».

Она: «Но ведь самое ужасное — это существование, которое отрицается, отвергается. Не было такого времени, чтобы я считала: как хорошо, что я родилась на свет! Всегда казалось, что было бы лучше, если бы я не родилась вовсе — но кто знает? Может, — я не знаю — дело вот в чем: когда кто-то не родился, там ничего не происходит, или там маленькая душа ждет чтобы запрыгнуть в тело?»

Здесь произошло изменение установки, что является признаком начавшего процесса принятия моего существования.

«Я не даю вам слово вставить, и продолжаю это делать».

Я сказал: «Сейчас вы хотите, чтобы я говорил, но боитесь, как бы я не сказал что-то доброе и хорошее».

Она сказала: «А у меня на уме было: „Не заставляйте меня хотеть Быть!“[16] Это строчка из стихотворения Джерарда Манли Хопкипса».

«Я могу многое: надеяться, хотеть прихода нового дня и не выбирать смерть».