Игра и Реальность

Этот анализ включал серьезную и глубокую регрессию к инфантильной зависимости. Ее окружение было жестко травматичным во многих аспектах, здесь я хочу рассмотреть влияние на пациентку материнской депрессии. Мы постоянно возвращались к этой проблеме, и, как аналитик, я был вынужден взять на себя роль этой матери, с тем чтобы пациентка смогла начать свое существование в качестве отдельной личности[44].

Недавно, когда наша работа уже подходила к завершению, пациентка послала мне фотографию своей няни. У меня уже был портрет ее матери, и я в подробностях был знаком с ригидностью защитных механизмов этой женщины. Очевидным стало то, что мама (по словам пациентки) выбрала депрессивную нянечку, чтобы избежать потери контакта с детьми. Жизнерадостная няня сразу же «украла» бы детей у депрессивной матери.

У этой пациентки вообще не было такой распространенной у женщин характеристики, как интерес к своему лицу. У нее, видимо, в подростковом возрасте не было стадии изучения себя в зеркале, а сейчас пациентка заглядывает в зеркало лишь затем, чтобы в очередной раз напомнить себе, что «выглядит как старая карга» (ее собственное выражение).

За неделю перед этой сессией она увидела мою фотографию на обложке в книге и написала мне письмо, в котором просила выслать более крупную копию, чтобы можно было во всех подробностях рассмотреть эти «развалины». Я послал фотографию (она живет далеко, и мы можем встречаться лишь эпизодически), сопроводив ее интерпретацией, в основе которой — именно та тема, которую я обсуждаю в этой главе.

Эта пациентка считала, что просто захотела иметь фотографию человека, который очень много сделал для нее (я действительно много работал с ней). Но ей также нужно было сказать о том, что мое морщинистое лицо в чем-то похоже на застывшие лица ее матери и няни.

Я уверен, что это было важно — то, что я понимал, зачем нужно лицо, что я мог проинтерпретировать то, что пациентка искала лицо, в котором могла бы отразиться ее собственная личность и одновременно, из-за морщин, прослеживалось бы застывшее лицо матери.

В действительности у пациентки было вполне приятное лицо, и она потрясающе симпатичный человек, когда находится сама в таком настроении. Она, на определенный период времени, может-взять на себя заботы и проблемы другого человека. Но как часто это ее качество заставляло людей воспринимать ее как человека, на которого можно положиться! Факт заключается в том, что как только пациентка чувствует себя вовлеченной, особенно в депрессию другого человека, она сразу же уходит и оказывается в постели с грелкой, и только лишь это тепло может согреть ее душу. Именно в этом ее ранимость.

Случай 4

После того как все это уже было написано, появился материал еще одной сессии, который вполне может иметь в своей основе обсуждаемые здесь проблемы. Пациентка — женщина, безмерно озабоченная тем, на каком этапе становления личности она находится. В какой-то момент во время сессии она пропела припев из песенки «Зеркало на стене», а потом сказала: «Представьте себе, как, наверное, это ужасно, когда ребенок смотрит в зеркало и не видит там ничего!»

Дальнейший материал был связан с тем, что ее окружало в детстве, когда мама с кем-то разговаривала, вместо того чтобы активно включаться о взаимодействие с младенцем. Суть в том, что когда девочка смотрела на мать, она видела ее разговаривающей с другим человеком. Далее пациентка рассказала о своем увлечении живописью Френсиса Бэкона и очень хотела, чтобы я взял у нее почитать книгу об этом художнике. Она обратилась к одной из интересных деталей в этой книге. Френсис Бэкон «говорит, что ему нравится, когда его картины закрывают стеклом, ведь тогда люди видят не только саму картину, они могут увидеть самих себя»[45].

Затем пациентка заговорила о, «Исследовании Зеркала» («Le Stade du Miroir»), она знала эту работу Лакана, но сама она не могла сделать то, что, кажется, удалось мне — установить связь между зеркалом и лицом матери. В мою задачу на этой сессии не входило прояснение этой связи для пациентки, которая находилась на этапе знакомства с новыми для себя вещами и явлениями, а в подобных обстоятельствах преждевременная интерпретация уничтожает креативность пациента и травматична, поскольку направлена против процесса личностного роста. Эта тема, оставаясь важной на протяжении всего анализа этой пациентки, проявлялась самыми разными способами, в самом разном обличье.