Игра и реальность

Он целовал ее снова и снова. Губы стали требовательными, но Энн уже не боялась его – она боялась, что он остановится. Да, именно этого боялась она, скромная девственница Энн Шеридан. Страсть его возрастала, и она чувствовала то же самое… Он целовал ее шею, грудь, плечи… Энн мучительно стонала, не осознавая, что уже не в силах остановить свое падение…

Огонь, который сжигал ее изнутри, достиг небывалой силы. Она начала стаскивать блузку, Рафик лихорадочно ей помогал. Он пристально разглядывал ее тело. Грудь с напрягшимися под его взглядом сосками привела его в такое возбуждение, что он забыл все на свете и в экстазе припал к ее розовой атласной коже.

– Ты так хороша, – сказал он с благоговением спустя некоторое время, – мне просто не верится, что ты моя, что я целую тебя, что это не во сне, а наяву. – Он снова приник к ней и стал прокладывать дорожку из поцелуев между грудями. Ее тело отвечало на малейшее его движение, на каждое прикосновение. – Твоя кожа подобна дорогому фарфору и требует деликатного обращения. Ее надо ласкать нежно, чтобы грубое прикосновение не оставило следов, – бормотал он, не понимая, что говорит. – Энн, я хочу тебя. Я хотел тебя с первой же минуты нашей встречи. Я не могу забыть тебя: нежную, милую, пылкую. Скажи мне, хочешь ли ты того же, что и я? Хочешь ли, чтобы я сейчас любил тебя?

Энн посмотрела на него снизу вверх и задрожала в предвкушении неизведанного.

– Да, – выдохнула она. – О, да, но… – Она не может чувствовать то же, что и Рафик! Рафик – ловелас и всегда был им. Искушенный, опытный любимец женщин, испытавший все наслаждения любви. А она? Скромная девушка, не знавшая ни одного мужчины. Что она могла чувствовать? И она в роли жены Рафика? Абсурд! Его женой станет одна из тех изысканных, самоуверенных женщин, фотографии которых печатают в разделе светской хроники.

– Что тебя встревожило, дорогая? Что я сказал? – Рафик не понимал, почему вдруг прервались ее пылкие ласки.

– Ничего такого ты не сказал. Я вдруг поняла, что не подхожу… Дело в тебе, понимаешь?

– А что со мной?

Энн взяла блузку и отодвинулась от него, хотя на самом деле ей хотелось придвинуться еще ближе, оказаться в его объятиях, хотелось, чтобы он сделал ее женщиной. И ласкал, ласкал…

Внутренний голос шептал, что у нее, быть может, никогда не будет больше такого случая: «Отдайся ему! Отдайся сейчас, когда вас окружает та романтика, которую ты не раз представляла в мечтах. Этот мужчина научит тебя любить».

Она почти была готова уступить… Но момент прошел. Если она сейчас сдастся, то потом будет страдать. И страдать не один день, а, возможно, всю жизнь. После ночи любви он уйдет к себе домой и забудет ее. Он не женится на ней, о чем сам не раз говорил. Ночь любви не изменит его отношения к браку.

– Ты не ответила мне: что случилось? Почему ты вдруг ушла от меня? Энн, ты слышишь меня? Разве ты не хочешь больше моих поцелуев? Почему я тебе не подхожу? Что со мной не так?

Энн ждала от него других слов, она ждала от него… Чего на самом деле она ждала?

– Ты – шейх, и в этом все дело, – наконец выдавила она.

Он улыбнулся.

– Тебе не нравится, что я шейх?

– Ты – шейх, – повторила она. – Ты богат и имеешь все, что хочешь, а я школьная учительница, у которой есть только работа и ее девичья честь. Я работаю, чтобы жить…

– Значит, ты считаешь, что я избалован и имею все, что хочу? Но ведь я тоже много работаю.

– Я не это имела в виду. Просто я не подхожу тебе. Мне хочется подарить невинность будущему мужу, который будет по-настоящему любить меня. Пойми, я женщина не твоего круга.

– Меня это не беспокоит.

– А меня – беспокоит! Самое ценное, что у меня есть, – это моя честь, так зачем мне отдавать ее тебе на одну ночь? Тебе не нужна я в качестве жены, не так ли? Я подарю себя тому, кто захочет взять меня в жены, а не станет навязывать мне роль невесты на один день, чтобы обмануть отца.

Энн печально смотрела себе под ноги, с грустью понимая, что он и не пытается возражать ей. Рафик не стал опровергать ее слова – значит, она тысячу раз права! Пусть все останется как есть. Он – шейх, а она – учительница. Их дороги не могут пересечься.

Рафик был настолько обескуражен, что почти не понимал, о чем она ему говорит. Он не вслушивался в смысл сказанного… и напрасно! Он медленно поднялся, и Энн увидела его растерянное лицо.

– И это все? – спросил он, не веря, что это действительно все.

Он стоял, словно ожидая еще чего-то… но Энн смотрела так строго и печально, что Рафик, не став больше ни о чем спрашивать, вышел.

Энн легла, но уснуть так и не смогла. Ее тело хранило воспоминание о его пылких поцелуях и страстных ласках. И все же Энн считала, что поступила правильно. Жертвовать ради одной ночи всей жизнью она не могла.