Игра. Я поймаю тебя

Ева поднимается, плетется в коридор, где натягивает на себя куртку, затем берет сумку и останавливается у двери в ожидании, потому что я до сих пор стою столбом в комнате. Ноги точно свинцом налились, но пора заканчивать это тупое представление.

В машине едем, молча. Мне говорить нечего, Красновой тем более. А жжение в груди не утихает, к концу пути и вовсе добирается до горла, до головы, стягивает ту огненным обручем. Ничего, будет мне наука. Правильно говорят, от добра добра не ищут. У меня были лучшие телки из возможных, я с ними развлекался, как хотел, а потом забывал о них. И чувствовал себя прекрасно. Так и надо было продолжать, я же по собственной дурости и зажратости захотел новых ощущений. Что ж, вот тебе, Ян, полный комплект новых ощущений. Нравится? Щекочет нервишки?

На нее стараюсь не смотреть. И когда водитель останавливается, первым выхожу из тачки. Холодный ветер с моросью тем временем словно отвешивает пощечины, которые бодрят, отрезвляют.

В дом заходим вместе, после чего киваю ей в направлении комнаты:

— Вперед. Как соберешься, вызови прислугу. Помогут отнести вещи в машину.

И отправляюсь к себе…

Как же хочется что-нибудь сломать, а лучше кому-нибудь дать по морде. Не могу, до чего внутри все клокочет и переворачивается.

Оказавшись в спальне, первым делом смотрю на себя в зеркало, где вижу конченного лоха, но следом перед глазами возникает прошлая ночь, когда Ева стояла на четвереньках перед этим самым зеркалом на этом ковре. Всё, на хер всё! Лучше в кабинете посижу, там хоть виски есть.

А когда открываю дверь, очередной раз впадаю в ступор. Напротив стоит она.

— Что еще?

— Если ты меня отпускаешь, — бормочет с опущенной головой, — то нужно аннулировать договор.

— Ок, идем… договор у меня в сейфе.

В кабинете, где собственно сейф, Краснова еще не была, потому сразу теряется, заходит с опаской. Всё, черт бы ее побрал, трясется, всё боится. Дура! Я же включаю свет, затем направляюсь к стальному ящику.

— Не дрожи, — кошусь на нее, — убивать не собираюсь, — и достаю треклятый договор. — Вот, — бросаю на стол. — Забирай.

— Спасибо, — берет папку, раскрывает. Ишь ты, проверяет.

А у меня терпение заканчивается.

— Какая же ты сука, Краснова, — опускаюсь на край стола. — Просто сука…

— Наверно, — возвращает резинки на уголки папки. — Но тебе не привыкать.

Чего? Чего она только что вякнула?

— Я не понял? — аж вперед подаюсь.

— Ты же предпочитаешь именно таких женщин. Продажных сук, которые идут к тебе за бабками, в надежде на твою щедрость, — криво ухмыляется, а меня буквально рвет изнутри от этой ее ухмылки. — Вот и я пришла с протянутой рукой. Только переоценила себя. Извини, но мне не хочется после тебя оказаться где-нибудь в дурке. Я хочу другой жизни.

— Какой? — уже откровенно шиплю.

Из-за меня в дурке? В дурке?! Совсем охренела!

— Простой. Я хочу отношений по любви. Думала, справлюсь, смогу играть по твоим правилам, но я неспособна разделять эмоции и постель. Не могу просто трахаться, как того хочется тебе.

— Чтоб ты знала, — смотрю на нее в упор, — я с тобой не просто трахался.

И опять ухмылка! Вот дрянь, издевается!

— Серьезно? — поднимает взгляд. — Яну Игнашевскому нравится играть в куклы, а потом выпроваживать этих кукол и забывать о них. Вот и всё… Я не осуждаю тебя сейчас, — мотает головой, — это твой образ жизни. А я… я просто не справилась.

— Поэтому сбежала?

— На самом деле я не сбегала, Ян. Я поехала к себе, чтобы побыть одной, отдохнуть. С тобой не то, что отдохнуть, даже расслабиться невозможно. Ты постоянно давишь. А когда думаешь, что не давишь, все равно давишь, — затем замолкает на пару минут, когда же снова открывает рот, я закрываю глаза. Хорошего все равно не услышу. — Если хочешь, верну деньги за две недели. И да, вещи собраны.

— Только вот не надо тут, — аж подскакиваю, — не превращай меня в мелочного урода.

В ответ получаю очередной немой кивок, после чего Ева разворачивается. И уже направляется к двери, как вдруг останавливается:

— Почему ты считаешь всех женщин шлюхами?

— Потому что не встречал других.

— Не все они были такими, Ян.

— Это ты себя сейчас имеешь в виду?

— Да нет. Я-то сука, — улыбается, — со мной всё понятно.

— Мне с самого первого дня было важно, что ты чувствуешь ко мне. Я искренне хотел наладить контакт, хотел, чтобы тебе со мной было хорошо. Но на цырлах я не бегаю, Ева, и себя не навязываю. Женщина всегда по своей воле остается со мной или не остается.

— Надеюсь, замену долго искать не придется… — и берется за дверную ручку.

Глава 41. Ева

Я только делаю шаг, как дверь с грохотом захлопывается прямо перед носом, а Ян преграждает путь. Вид у него просто ужасный. Глаза горят, на скулах желваки перекатываются, такое ощущение, будто сейчас схватит за шею и придушит. Но, всмотревшись в эти горящие праведным гневом глаза, замечаю и еще кое-что. Страх…

— Ты не уйдешь так быстро, — начинает наступать, отчего инстинктивно пячусь.