Игра или страсть?

Как ни странно, этот сердитый взгляд лишь добавлял ей привлекательности. Он никогда не видел, чтобы она злилась на кого-то другого.

Подавав усмешку, он сказал:

– Вы уже второй раз соблазняете меня в движущейся карете. Вы опасная женщина, леди Марион Дейн. В следующий раз…

– В следующий раз я позабочусь, чтобы со мной была дуэнья!

Он вскинул брови.

– А это заставит вас вести себя прилично?

Она удивила его, положив ладонь на его бедро. Ее пальцы касались раны не слишком больно, но достаточно, чтобы донести свою мысль. Она улыбнулась, глядя в его глаза.

– Надеюсь на это, потому что иначе вам снова потребуются услуги доктора Хардкасла.

Она убрала руку и огляделась в поисках своей шляпы. Пока она быстрыми, ловкими движениями завязывала ленточки под подбородком, он поймал себя на том, что улыбается, и ему пришло в голову, что рядом с Марион улыбаться входит у него в привычку.

Где-то он это уже слышал.

Она подняла брови, царственная, повелительная, ставящая его на место.

– Вы собирались показать мне город. Это все, что здесь есть?

Глава 15

Марион одевалась для приема с особой тщательностью. Новый корсет сжимал талию и приподнимал грудь, придавая фигуре модный силуэт. Платье она уже надевала раньше, но только однажды, ибо это было платье для особых случаев и тончайший газ поверх лавандовой ткани чрезвычайно шел к ее серым глазам и светлым волосам.

Но самый большой восторг вызывали у нее новые туфли. Это были вечерние лодочки лавандового шелка. Эш Денисон нашел их для нее в магазине на Шип-стрит, когда она сказала ему, что ей нечего надеть. То, что туфли жали в пальцах и в них было трудно ходить, ничуть не уменьшало ее радости.

Мысль о леди Веронике и красотках, разгуливавших под руку с Брэндом на сельском празднике, поддерживала в ней желание выглядеть как можно лучше. Миссис Чандос тоже будет там, как и, несомненно, мисс Лейси, мисс Берд и мисс Стед. Марион – невеста Брэнда, и хотя это только притворство, игра, она хотела, чтобы Брэнду было чем гордиться.

Мысль об игре заставила ее вспомнить Ханну, и она вздохнула.

– Извините, миледи. – Дорис, ее служанка, отложила щетку, которой расчесывала маленькие завитки и пряди волос, обрамляющие лицо Марион. – Я сделала вам больно?

– Вовсе нет. – Она улыбнулась Дорис. – Я пыталась сосредоточиться на дыхании. Может, чуть-чуть ослабить корсет?

Дорис, который было никак не больше восемнадцати, покачала головой:

– Нет, если только вы не собираетесь надеть другое платье. Талия очень узкая.

– Мм, – пробормотала Марион, – я и забыла, что за женское тщеславие надо платить.

– Мне подобрать другое платье?

– Разумеется, нет! – Марион поднялась и оглядела себя в зеркале. Ее глаза, казалось, отражали лавандовый цвет платья; кожа выглядела нежнее. Аметистовые сережки-капельки, ее единственное украшение, идеально дополняли локоны, обрамляющие лицо. А талия была настолько тонкой, что могла уместиться в мужских ладонях. – Меня удар хватит, если ты попробуешь забрать у меня это платье, – сказала она.

Дорис засмеялась.

– Вы выглядите прелестно, миледи. Уверена, что мистер Гамильтон весь вечер не сможет оторвать от вас глаз.

Марион не хотелось разочаровывать служанку, но она-то знала, что Брэнду будет не до нее. На этом приеме не должно быть танцев. Это политическое собрание единомышленников, и Брэнд окажется в самой гуще событий.

Она как раз натягивала длинные белые перчатки, когда в комнату вошел Брэнд. Он смотрел на часы:

– Мы опаздываем. Марион изобразила улыбку.

– И вы тоже неплохо выглядите, – сказала она.

По правде говоря, он выглядел великолепно в темном облегающем сюртуке, а крошечный шрам под бровью придавал ему вид этакого повесы.

Когда он посмотрел на нее, то не улыбнулся, не проронил ни слова. У него был такой вид, словно из него вышибли весь дух, и это было самым лучшим комплиментом.

– Дорис, – сказала Марион, – если заскучаешь, спускайся вниз в комнаты миссис Бартон. – Миссис Бартон была женой управляющего. – Она говорила, что ей одиноко по вечерам и она была бы рада компании.

– Спасибо, миледи. Я так и сделаю, когда закончу.

– И не жди меня. Я вполне способна сама о себе позаботиться.

Марион взяла свою лавандовую сумочку, накинула на плечи газовый шарф и выплыла из комнаты.

Брэнд подсадил ее в карету, и Марион увидела, что он слегка хмурится.

– Вы выглядите прелестно, – сказал он, – и я уверен, что все мужчины будут завидовать мне, но вы же не сможете ходить в этих туфлях. Они неудобные. Еще есть время переобуться.

Ну вот. А она-то надеялась поразить его.

Марион повернула голову и надменно вскинула бровь.

– Я открою вам маленький секрет, Брэнд. Женщины наряжаются не для того, чтобы доставить удовольствие мужчинам, а для того, чтобы произвести впечатление на других женщин. Всем дамам на сегодняшнем приеме будет наплевать на то, что мои туфли непрактичные. Им до смерти захочется узнать, где я купила их.

– А где вы их купили? Она пожала плечами:

– Не знаю. Эш раздобыл их для меня. Похоже, он прекрасно разбирается в женской моде.

Брэнд откинулся на сиденье.

– Эш, – пробормотал он. – Мне бы следовало догадаться.