Игра как феномен культуры

В романе И.С. Тургенева «Дым» (1867 г.) игра в рулетку в казино Баден-Бадена и в аристократических гостиных является фоном для раскрытия нравов русских, оказавшихся за границей: «в игорных залах, вокруг зеленых столов, теснились те же всем знакомые фигуры, с тем же тупым и жадным, не то озлобленным, в сущности хищным выражением, которое придает каждым, даже самым аристократическим чертам картежная лихорадка». Тургенев уловил, что в процессе игры чувство реальности теряют не только играющие, но и те, кто за ними наблюдают. Капитолину Марковну, например, вид рулетки, «осанистых крупье», их «проворных лопаточек, золотых и серебряных кучек на зеленом сукне» привел в состояние исступления: она «глядела во все глаза, изредка вздрагивая при каждом новом возгласе… Жужжание костяного шарика в углублении рулетки проникало ее до мозгу костей – и только очутившись на свежем воздухе, она нашла в себе довольно силы, чтобы, испустив глубокий вздох, назвать азартную игру безнравственною выдумкой аристократизма». Игроков в вист писатель иронически уподобил «государственным людям»: «В углу, за карточным столом сидело трое из генералов пикника: тучный, раздражительный и снисходительный. Они играли в вист с болваном, и нет слов на человеческом языке, чтобы выразить важность, с которою они сдавали, брали взятки, ходили с треф, ходили с бубен…».

Роман Ф.М. Достоевского «Игрок» (1866) является в некотором смысле автобиографическим: писатель, знавший все тонкости игры в рулетку, неоднократно сам испытывал взлеты и падения игорного счастья. Еще в сентябре 1863 года в письме к Н.Н. Страхову из Рима он сообщил о своем замысле – рассказать об одном из «заграничных русских», у которого «все его жизненные соки, силы, буйства, смелость пошли на рулетку»: «Он игрок и не простой игрок, так же как скупой рыцарь Пушкина не простой скупец… Он поэт в своем роде, но дело в том, что он сам стыдится этой поэзии, ибо глубоко чувствует ее низость, хотя потребность риска и облагораживает его в глазах самого себя. Весь рассказ – рассказ о том, как он третий год играет по игорным домам на рулетке». Писатель надеялся, что его произведение «обратит непременно на себя внимание как наглядное и подробнейшее изображение рулеточной игры…, своего рода ада» (курсив Достоевского). Анна Григорьевна Сниткина, ставшая женой писателя, отметила в своих воспоминаниях, что Достоевский, обсуждая с ней во время работы над романом судьбы героев, «был вполне на стороне «игрока» и говорил, что многое из его чувств и впечатлений испытал сам на себе. Он уверял, что можно обладать сильным характером, доказать это своей жизнью и тем не менее не иметь сил побороть в себе страсть к игре на рулетке» (Достоевская А.Г. Воспоминания. – М., 1971. С. 65).

В романе «Игрок (Из записок молодого человека)» писатель великолепно воссоздал атмосферу игорной залы в Рулетенбурге (очевидно, Висбадене, где Достоевский бывал в 1863 году), в городе, обозначенном названием игры: «жадные и беспокойные лица, которые десятками и даже сотнями обступают игорные столы», с нетерпением ожидая свою очередь. Он подробно описал сам процесс игры, ставки «на числа, на чет и нечет и на цвета», действия крупье, следящих за ставками, споры и крики обманутых мошенниками игроков: «Я заметил, например, что нет ничего обыкновеннее, когда из-за стола протягивается вдруг чья-нибудь рука и берет себе то, что вы выиграли».

Достоевский тонко подметил различия в отношении игроков к процессу игры и ее результату в зависимости от их национального характера. Для двадцатипятилетнего Алексея Ивановича, от лица которого ведется повествование, игра в рулетку является ничем не хуже «какого бы то ни было способа добывания денег, например, хоть торговли». Для него – это средство не только помериться с судьбой, но и решить одним разом свои проблемы. Он не лицемерит, говоря о своем желании «выиграть поскорее и побольше». «Русским безобразием» называет англичанин Астлей безудержность русских в страстях, их неистовость в азартной игре. Поражает своим размахом, пренебрежением собственной выгодой «la baboulinka» – «грозная и богатая семидесятипятилетняя Антонида Васильевна Тарасевичева, помещица и московская барыня», которая, выиграв в первый раз, раздавала деньги направо и налево, а затем с такой же бесшабашностью «просадила пятнадцать тысяч целковых» на «распроклятой» рулетке. Француженка же ставила хладнокровно, с расчетом, «стараясь угадать систему, по которой в данный момент группировались шансы», и, выиграв, тотчас же покидала зал. Англичане не играли, но со стороны наблюдали игру. «Полячок», устроившийся подле игрока, «почтительно, но беспрерывно что-то шептал ему». Выигрыш, деньги были единственной целью и смыслом жизни для Де-Грие и Бланш, дававшей игрокам деньги под проценты. Они готовы обобрать любого, кто ими владел.