Игра Канарейки (СИ)

– Послушай, – начала незнакомка. – Последний заказ ведьмака выдался… необычным. В результате на кону жизнь моего любимого человека, и хоть Геральт и в силах его спасти, это будет слишком высокая цена. Я не могу позволить ему оплатить её. – Канарейка хохотнула как-то горько. – К тому же, у них не сложились отношения, и он вряд ли захочет это сделать. Зато я хочу.

Эльфка упрямо посмотрела на Цири. Та опустила меч.

– Я тебе верю, – сказала она с каким-то странным выражением лица. Её глаза будто смотрели куда-то вглубь, а не на Канарейку. Цири помотала головой и снова стала прежней собой. – Геральт уехал на заказ под Оксенфурт. Обычная мантикора, никаких демонов.

– Точно?

– Мне бы он не стал врать.

Канарейка задумалась о чём-то, кивнула словно сама себе.

– Ему не приходило никаких писем? За последний день? Или, может быть, был необычный гость?

Цири помотала головой:

– Не было такого.

Канарейка шумно выдохнула в ладонь, прошлась по комнате, накручивая локон на палец – на нём оставался чёрный след.

– Может быть, ты хотя бы знаешь, где находится святилище Лильвани? – наконец спросила гостья.

– Знаю, – вдруг ответила Цирилла, развернула карту и указала на берег в паре миль от Оксенфурта. – Там вход через пещеру…

Девушка замерла на мгновение, а затем повернулась к Канарейке, старавшейся запомнить путь, и спросила:

– А что за роза, луна и меч, ты знаешь?

Канарейка несколько секунд внимательно смотрела на наследницу Старшей Крови, а затем молча достала из-под плаща великолепную карабелу «Ирис».

– Этот меч?

Цири дотронулась до богатых ножен рукой.

– Да. Тебя ждёт большая опасность.

Эльфка рассмеялась.

– Я знаю.

– Ключ от прошлого, – начала скандировать Цирилла, будто впадая в какой-то транс.

Канарейка тряхнула её за плечи:

– В будущем. А от будущего – в прошлом. Я знаю, это я тоже знаю.

Цирилла очнулась, поджала губы.

– Спасибо, – сказала Канарейка, бросив взгляд на карту. – Ты ведь та геральтова чародейка, которая была в Ковире?

– Нет. Я – Цири.

– Ой, прости… – протянула эльфка, очевидно, решив, что наступила девушке на какую-то больную мозоль.

Чтобы развеять все иллюзии и недопонимания, девушка пояснила:

– Я – дочь Геральта.

– Ты на него похожа, – улыбнулась эльфка. Цири невольно ухмыльнулась. – Так ты – не чародейка?

– Я – ведьмачка.

– Ну конечно, кем ещё может быть дочь Геральта… Спасибо за всё и прощай. Понадобится добрый меч – заходи к кузнецу Хаттори, он тут, недалеко. Скажешь, что от Карины, сделает хорошую скидку.

Канарейка взмахнула рукой и вышла из комнаты. Она надеялась застать Геральта, а его дочь породила в эльфке слишком много вопросов, но, кажется, нужно было спешить.

Даже если Ольгерд ещё не закончил свои дела.

Она теперь была ему должна – целую жизнь, и Канарейка собиралась вернуть долг.

Как раз тогда эльфка и заметила ошивающегося возле кузницы Эйвара Фиакну.

Ольгерд выехал из фамильного склепа фон Эвереков с полным ощущением того, что к каждой его конечности привязали по тяжеленному булыжнику.

Наступала гроза, небо резко потемнело, поднялся ветер. Пусть даже стихия застанет его посреди поля, у атамана не было ни малейшего желания возвращаться назад.

Игру, как обычно, выиграл Витольд. Ольгерда сморило в сон, и брат показал ему последние минуты жизни. Несколько раз. Ольгерд проснулся с криком в полной уверенности, что эта смерть случилась с ним.

Брат был прав и милосерден.

Конечно, одного «прости» не могло хватить.

Ольгред думал, что, окажись он на его месте, придумал бы что-нибудь пострашнее.

Зарядил дождь. Атаман промок буквально за несколько секунд, жеребец стал вязнуть в мгновенно размокшей дороге. Было темно словно ночью, Ольгерд гнал, не разбирая дороги, пока не упёрся в ограду, вывернув из кустов.

Объехал кругом, упёрся в ворота и только теперь понял, куда его занесло.

Внутри что-то затряслось, пальцы одеревенели.

Молния ударила в дерево буквально в ста шагах, оглушительно грохнуло и вспыхнуло. Конь встал на дыбы, затанцевал и рванул вперёд – через дырку в ограде вглубь имения фон Эвереков.

Был ли Ключник ещё здесь? Остались ли кошка и пёс?

Ольгерд спешился у входа в конюшню, завёл жеребца внутрь и плотно закрыл ворота.

Стихия задерживала его, и это было скорее проклятием, чем благословением.

– То есть – это сделал Ольгред? – Канарейка с уже вычерненными волосами втирала в кожу лица гламарию.

– Я ему всё рассказал, а он допил вино из кубка, молча встал, сел на коня и уехал, – ответил Бертольд.

– Злой, как дракон, – добавил Ломонд.

– Да, я видел, – поддакнул третий «кабан», имени которого Канарейка не помнила.

– Как мальчишка, – нервно бросила эльфка, продолжая втирать давно впитавшуюся мазь в кожу.

Элихаль прыснул в кружку с травяным чаем.

– А ты будешь как девчонка, если последуешь за ним.

Канарейка утробно зарычала.

– А я думаю, что это любовь, а не ребячество, – вдруг вставил Бертольд.

Ломонд громко заржал.

– Любовь любовью, – серьёзно ответил Элихаль, – а Карина не собиралась больше за ним ехать. Сама говорила, это глупая смерть.

– Надо вернуть атамана! – воскликнула Эльза. – Птаха, только ты ведь можешь.