Игра Канарейки (СИ)

Песня была короткая и озорная, когда эльфка допела, она простучала каблучками по полу и, картинно виляя бёдрами, направилась обратно к своему месту. У стола она снова облачилась в плащ и что-то негромко спросила у своего спутника.

– Неплохо, – протянул один из татуированных, залпом допивая содержимое кружки. – Даром, что эльфка.

Раздался хохот.

Мужик, который дал Геральту заказ, провёл рукой по длинным усам, осадил товарищей жестом и заговорщически наклонился:

– Это же оксенфуртская Канарейка, олухи! – возбуждённо зашептал, как ему казалось, он. На самом же деле мужик сказал это очень громко, эльфка повернулась, самодовольно ухмыляясь. Она коротко кивнула лысому и направилась к компании.

Хозяйка корчмы наконец-то принесла Геральту горячий мёд, ведьмак бросил шитьё и расслабился, слушая пьяную болтовню и счёт партий в гвинт.

Комментарий к I. Контракт

Бейте меня за запятые и длинные предложения.

Если с лором что не так - тоже бейте.

И отзовитесь, пожалуйста, зашло ли.

Всех люблю, фисштех куплю.

========== II. Заказчик ==========

И есть дары, которые нельзя принимать, если

ты не в состоянии ответить… чем-то, столь же ценным.

Йеннифер из Венгерберга

Канарейка не могла себе объяснить, как оказалась в таком положении. Вообще-то Гюнтер сам сказал ей подойти к «кабанам», а те неожиданно оказались очень даже «за». Весь вечер подливали эльфке, ещё несколько раз просили её спеть, а потом с пьяной осторожностью стали выспрашивать у неё о том, чем она зарабатывает на жизнь. Даже будучи расслабленной алкоголем, Канарейка ловко отвела тему в сторону.

Все, кто задерживался в Оксенфурте дольше, чем на месяц, непременно слышали о Канарейке и её делах. Слышали о том, какой у неё чудный голос, как она играет и поёт, но это было не главное. Выступала Канарейка стихийно, там, где ей вздумается и когда ей вздумается. Так же стихийно иногда находились трупы с тонкой кровавой полоской на горле. Часто это списывали на случайность или какую-нибудь бестию, на маньяков или пьяниц – всего этого в Оксенфурте было в достатке. А Канарейка исчезала на пару недель, сорила деньгами в Новиграде и одевалась в ковирские шелка. Но всегда возвращалась.

Теперь же Канарейка проснулась в усадьбе Гарин, занятой «кабанами», с жуткой головной болью. Эльфка резко вскочила с кровати, бросилась к своим вещам, сложенным на сундуке в углу комнаты. Слава Мелителе, всё оказалось на месте. Старая добрая лютня, моток жил, костяной гребень, два гнутых метеоритных клинка работы Хаттори, набор метательных ножей и приятно отягощающий руку кошель.

– Вот шельма, – улыбнулась Канарейка, проводя гребнем по длинным золотистым волосам. Эльфке было совершенно очевидно, что она в этой ситуации не оказалась самой умной, и «кабанам» тоже что-то было нужно от прославленной… певицы.

Дверь комнаты скрипнула, Канарейка обернулась. На пороге застыл высокий плечистый мужчина в богато украшенном расшитом кунтуше. Одну руку он в царственном жесте держал на эфесе искусно выкованной сабли, а вторую – на поясе. Строгое и спокойное лицо мужчины было испещрено шрамами, холодные зелёные глаза без интереса смотрели на эльфку. Взгляд был тяжёлым, ложился на плечи Канарейки десятифунтовым грузом. Сзади в коридоре мельтешил один из вчерашних собутыльников, пытаясь выглянуть из-за плеча утреннего гостя.

– Недурная у тебя сабля, – наконец прервала затянувшуюся тишину Канарейка.

– Так ты, – без вопросительной интонации тихим хрипловатым голосом начал мужчина.

– Певица, – хищно улыбнулась эльфка. – Меня называют Канарейкой.

Она ждала, что мужчина представится в ответ, но тот равнодушно кивнул и развернулся в коридор. Там послышалась какая-то возня, громкое топанье и низкий женский голос:

– Ведьмак пришёл.

– Проводите его в мой кабинет, – атаман повернулся к Канарейке. – А ты иди к ребятам. Думаю, они соскучились по тебе.

На лестнице Канарейка разминулась с хмурым беловолосым мужчиной в некогда белой, испачканной кровью рубашке. Эльфка вспомнила, что он тоже вчера сидел в «Семи котах», терзал медицинской иглой рваную куртку.

Канарейка и раньше встречала ведьмаков, одного ей даже как-то заказали. Заказчик был настойчив и влиятелен, эльфке тогда пришлось исчезнуть из Оксенфурта где-то на год: она была реалисткой и прекрасно понимала, что мутант, заточенный на убийство виверн, волколаков и высших вампиров, ей не по зубам.

Ведьмак коротко кивнул Канарейке, словно бы они были знакомцами, и продолжил разговор с одним из «кабанов»:

– Так ведь ему нужен тот, кто может убить бестию.

«Кабан» обернулся, посмотрел в спину спускающейся эльфке и сказал:

– Совсем не обязательно это будешь ты.

Ольгерд фон Эверек произвёл на ведьмака неоднозначное впечатление. Атаман был эксцентричен от скуки, властен и надменен. Такие как он вызывали у Геральта тоску и воспоминания о чародейских сборищах, где всякий норовил подлить в общий чан с пуншем свою порцию яда.

Ольгерд, похоже, заметил это.

– Почему бы нам не спуститься к ребятам? – предложил он.