Игра Канарейки (СИ)

– Похоже, это туманник, – проговорил ведьмак, всматриваясь в явно неестественный по происхождению густой зеленоватый туман.

– Что ещё за хрень? – спросил Квартчек. – Чудище его сожрало?

– Иди пока в «Золотого дракона», на восток шесть или семь миль. Если найдём твоего друга, встретим тебя там.

Могиле совсем не хотелось сводить близкого знакомства со смертью, поэтому он, мгновенно позабыв про сокровища, спрятанные в этом доме, и про своего подельника, послушно кивнул и рванул куда-то на запад. «Золотой дракон» был не совсем там, но Канарейка, наблюдая за тем, как мародёр смешно убегает, решила его не останавливать. Тем более, что-то ей подсказывало, что его друга живым они не найдут.

Геральт и Канарейка приняли решение разделиться. Они сошлись на том, что так они быстрее найдут эту несчастную розу и смоются из этого жуткого имения. Ведьмаку совсем не хотелось сегодня встречаться с туманником – его уже знатно потрепала брукса, он устал, да и был не в настроении.

Ну, в общем-то, что может случиться в уже много лет как заброшенном имении, где пропал человек, а ведьмак подозревает присутствие туманника? Сговорились на том, что, если что, Канарейка будет кричать и ретируется к выходу. Эльфка не сильно любила всяческих бестий и упырей, да и не особо знала, что с ними делать, поэтому и без всяких договорённостей сделала бы то же самое.

Хотя, то же самое хотелось сделать и без бестий. В имении фон Эвереков было смертельно тихо, собственные шаги Канарейка слышала так, будто им вторил гигантский барабан. Дом выглядел заброшенным и опустевшим, с провалами в кровле, трещинами на стенах и разбитыми стёклами. А вот за передним садом явно кто-то ухаживал – нежные холёные бутоны цвели в прополотых клумбах, дорожки посыпаны гравием, а весь перегной сметён в одну кучу у стены.

Канарейка растерянно осматривалась, нервно сжимала в руке рукоять кинжала и искала хоть какой-нибудь розовый куст. Кажется, это было самое простое из желаний Ольгерда – просто найти ту самую розу и принести её. Но сколько же лет прошло с тех пор, как атаман покинул дом? Свежие цветы не живут больше месяца, да и так – только со специальными гранулами, выдуманными какими-то магиками.

Эльфка отодвинула ветви кустов и невольно отшатнулась.

На земле, пропитанной кровью, лежало тело мужчины. Его конечности были неестественно вывернуты, раскинуты в стороны. Канарейка про себя поблагодарила Мелитэле за то, что он лежал лицом к земле. Видимо, друг того мародёра. Эльфке понадобилось много сил, чтобы охладить рассудок и заставить себя посмотреть на труп глазами убийцы.

Она присела рядом на колени, стянула с его головы дурацкий чепец, больше напоминавший мешок. Даже под слипшимся комком окровавленных волос была видна жуткая вмятина на черепе. Такую мог бы оставить только невероятной силы удар тупым предметом. Мародёр умер мгновенно.

И тварь, которая это сделала, где-то поблизости.

Откуда-то послышался грохот. Канарейка вскочила с земли, что-то чавкнуло под ногами. Совсем не хотелось знать, что.

Геральтом овладел исключительно профессиональный интерес. Жуткая высоченная тварь, вся собранная из лоскутов чужой кожи и частей тела, соштопанная, не имевшая на лице никаких отверстий, кроме жуткого зубастого рта, просто не могла быть живой.

Чудище замахнулось такой же гигантской, как и оно само, лопатой, вкладывая в удар всю свою мощь. Ведьмак подставил руки для кувырка, чтобы откатиться в сторону, но запнулся о камень, торчащий из земли. Это буквально на долю секунды, но задержало его, и теперь острый край лопаты этой человекоподобной твари в чёрном балахоне неумолимо приближался к груди Геральта. Такой удар мог бы если не убить ведьмака, то точно отключить на несколько мгновений, нанести тяжёлую травму и вызвать кровопотерю. Геральт отстранённо подумал о том, что тогда ему придётся полагаться только на закалку ведьмачьего организма. Выпить эликсиров он не успел, а во время боя сделать это было решительно невозможно – особо сильные отвары могли вызвать судороги и даже кратковременную потерю сознания и у опытного ведьмака.

Вдруг чудище резко отвело удар в сторону, упуская шанс ударить, будто растерянно развернулось, протягивая руку к затылку, наклонилось и что-то вытащило из него. Из переката Геральт мгновенно вскочил на ноги, выставив меч перед собой. Тварь бросила в сторону ножик, обернулась на Канарейку, стоявшую возле засохшего фонтана. Эльфка оскалилась, будто ощетинилась и была в каком-то боевом запале – подобное выражение лица Геральт замечал у Цири, когда она сражалась с виверной или ослиском. Азартный страх, неуёмное желание его преодолеть и не дать слабину, страсть к жизни. Вот только Канарейка не росла в Каэр Морхене, не бегала по мучильне, не воспитывалась ведьмачкой. Она была несомненно смертоносна, как однажды выразился о ней О’Дим, но смерть лёгкими движениями она несла только людям и представителям Старших рас.