Игра кавалеров

Граф Ормонд танцевал с другой партнершей и снова улыбался своей безупречной английской улыбкой. Задача, поставленная Кормаком, осталась невыполненной. Но с Кормаком справиться нетрудно. В крайнем случае он прибегнет к кулакам, не найдя более весомых доводов. Так или иначе, она была готова к этой встрече, натренирована, как борец перед схваткой, отточив ум, укрепив волю. В слабом свете, исходящем от окна, она повернулась, подняла руки и сняла маску со своего прекрасного лица. Лаймонд, стоявший в тени у двери, не проявил ни тревоги, ни удивления. Он с насмешкой произнес:

— Вот, моя дорогая, настоящая цена за роль маленькой Ирландской Девы-воительницы. Есть вещи похуже, чем переходить из одних потных рук в другие, — даже если эта перспектива и пугает тебя.

Другая женщина тут же набросилась бы на него: «Кто наболтал тебе об этом? Мартина из Дьепа?» Уна вместо этого сказала:

— Прежде чем ты начнешь из кожи вон лезть, чтобы ослабить мои оковы, неплохо бы выяснить, из какого они материала. Я никогда ничего не делала из страха… даже из страха стать заурядной шлюхой, так-то вот, Фрэнсис Кроуфорд! Ты должен помнить, что О'Лайам-Роу на редкость чувствителен. Если он сказал тебе, будто я привязана к Кормаку из страха перед будущим, то ошибся.

— Разве? Каким был Кормак, Уна, когда яростно сражался за независимую Ирландию? Вряд ли в нем вовсе отсутствовало величие.

— Он еще молод, — отозвалась Уна и поспешно спросила: — Что ты думаешь о нем? Он просто выжидает или же ведет двойную игру?

— Он мужчина, который не нуждается в женщине, желающей им управлять, — произнес приятный невозмутимый голос.

Два ее пальца моментально притронулись к синяку на щеке: Уна и не заметила, как они очутились там. Опустив руку, она сказала с легкой горечью:

— Ты думаешь, мне нужна власть?

— Я думаю, ты поставила на Кормака О'Коннора всю свою жизнь, — заявил Лаймонд. — И пыталась заморозить, сохранить нетленной его молодую любовь и его молодую удаль до лучших времен. Но он не хочет славы для Ирландии, он хочет славы для Кормака О'Коннора. Возможно, он все еще любит твое тело, но держит тебя при себе ради твоего ума.

Ее горло перехватило от гнева, кровь застучала в висках, но все же ей удалось произнести:

— А ради чего ты стал бы держать меня? Кладбища и тюрьмы Европы и так переполнены одинокими, Богом забытыми душами, которыми Фрэнсис Кроуфорд поиграл да и бросил.

Когда он заговорил, голос его прозвучал сухо:

— Я и не думал, моя дорогая, предлагать тебе пожизненное содержание или даже в качестве гонорара соблазнить тебя. Я предлагаю тебе шанс пересмотреть свои идеалы. Возможно, они совпадут с моими.

— Щедрое предложение, хотя и несколько туманное, — ответила Уна О'Дуайер. — Если в порыве горячего патриотизма я выдам чей-нибудь план, ты воздержишься от пылких проявлений признательности. Ты, золотой юноша, с триумфом возвратишься в Шотландию, а Кормак, без сомнения, зачахнет во французской тюрьме за покушение на жизнь ирландского соперника. Я же, покинув недостойного мессию, окажусь в унылой, хотя и более нравственной пустоте.

— Что ж, это уже шаг по сравнению с Тур-де-Миним, — парировал Лаймонд. — Какая грань скромного обаяния Кормака может оправдать подобный эксперимент? Наверное, лорд д'Обиньи узнал, что Фрэнсис Кроуфорд — не О'Лайам-Роу, и заподозрил, что ты помогла ему устранить не того человека ради своих целей? — Она, не сдержавшись, дернулась, и Лаймонд спокойно добавил: — О да, мы не знаем, что виновник всего — д'Обиньи. Не будем на этом останавливаться. Итак, когда Стюарт открыл ему, кто такой Тади Бой, его милость догадался, что ты его обманывала?

Уна ответила коротко:

— Не такая уж я дура, поверь. Я уже давно поняла, что Филим О'Лайам-Роу — не тот соперник, которого Кормаку следует опасаться. — Лаймонд молчал, и она продолжила: — Я рисковала своей безопасностью в ту ночь, когда спасла тебя у Тур-де-Миним. Чего еще ты хочешь? Вопрос стоял так: Кормак или вы все.

— Кормак или мы все, — задумчиво подхватил голос из тьмы. — Амбиции Кормака, будущее Ирландии должны быть куплены ценой наших жизней, а также ценой жизни королевы Марии…

Ты знаешь, что лорд д'Обиньи намерен ее убить? Ну, конечно, знаешь. Думаю, он доверился тебе и твоей тетке. Он пытался убить и меня, потому что меня уговорили приехать и защитить девочку… Интересно, как он узнал об этом? От кого-то в Шотландии, из числа тех, кто таскался за вдовствующей королевой, вымаливая милости и не получая их, того, кто питает чрезмерный интерес к Калтерам и имеет родню, как в Лондоне, так и во Франции… от кого-нибудь вроде родственника самого д'Обиньи… От сэра Джорджа Дугласа?

На этот раз она не пошевелилась и впоследствии размышляла, не выдала ли себя этой неподвижностью. Лаймонд засмеялся и продолжил: