Игра кавалеров

— Вряд ли тебе это удастся. Вот, возьми мою.

Молодой прапорщик протянул было руку, затем отдернул ее:

— А как же…

— Он не причинит мне больше беспокойства: я его здорово отделал. К тому же теперь он знает, что ошибся. Поторопись, глупец. Удачи тебе.

Подталкиваемый дамой сердца, Джордж больше не колебался. Схватив одной рукой оружие, другой — девушку, он скрылся в подлеске, а Лаймонд, оставшись один, рухнул на папоротник, задыхаясь от смеха.

— Следующим уроком, — сказал Фрэнсис Кроуфорд, наконец приподымаясь, — станут быстрые и занимательные диалоги. Может, мы немного поговорим, прежде чем ты перережешь мне горло, дорогой Робин?

Позже Робин Стюарт сообразил: судьбе угодно было облегчить выполнение некоего заранее продуманного плана. В эту минуту, пытаясь вернуться на тропу своей безрассудной ярости, он понял только одно — Лаймонд не воспользовался возможностью выдать его или сбежать, но вместо этого самым неопровержимым образом доказал свой нейтралитет: ни с того ни с сего вручил кому-то свой клинок.

Лес опустел, они остались вдвоем. Звук быстрых шагов затих вдали, и пустота сделалась физически ощутимой. Даже дикие звери и птицы, испугавшись звона металла и сердитых голосов, разбежались и разлетелись кто куда, оставив прогалину лишь Лаймонду и ему. Нетвердой походкой, дрожа, как в ознобе, от чрезмерного напряжения, испытывая обычную после долгого боя тошноту, Стюарт со шпагой в руке направился туда, где сидел его враг.

Опустив глаза на длинную незащищенную шею, лучник сердито спросил:

— Зачем ты это сделал? Чего-то хочешь от меня, а? Чего-то такого, без чего просто не можешь жить. Надеюсь, что так. Потому что ты не получишь желаемого, да и самой жизни лишишься до того, как я выйду из этого леса.

— Буду подвешен в цепях, искупая гордыню. Знаю. Как лорд д'Обиньи ухитрился организовать твой побег?

— Лорд д'Обиньи! — воскликнул Стюарт, ошарашенный таким предположением, и через секунду возразил: — Мне никто не помогал бежать. Ты что, спятил? Его милость, как тебе хорошо известно, имеет достаточно причин, чтобы желать моей казни.

— Почему же? Ты попал пальцем в небо, мой дорогой. На свободе ты принесешь ему куда больше пользы.

— Каким образом? — Голос Стюарта звенел от презрения.

— Во-первых, убив меня, — мягко ответил Лаймонд. — Во-вторых, когда он устранит королеву, вину свалят на тебя. А потом обнаружат твой труп. — Он помолчал. — Кто-то из конвоиров проявил сочувствие, правда? И сделал так, чтобы и после побега ты мог связаться с ним? Причем кто-то очень умный, потому что мой человек, следивший за тобой, ничего не заметил.

— Никто не помогал мне бежать, — заявил Стюарт, погрешив против истины, хотя его карман огнем жег адрес Андре Спенса, а лук все того же Андре Спенса остался лежать в лесу. Этот человек вел себя по-дружески, да. Но чтобы потворствовать побегу…

Выражение его лица, когда он размышлял, должно быть, поведало Лаймонду о многом, так как он тихо сказал:

— Думаю, тебе лучше знать об этом. Смерть Марии очень возвысит д'Обиньи. Ты хочешь, чтобы он убил девочку?

Меньше всего он желал успеха этому эстету. Но как предотвратить убийство? И Стюарт хрипло произнес:

— Я и забыл, что ведьмы брали тебя на шабаш. Ловкость рук здесь, клуб дыма там — и его милость попадет в бутылку, если только я пощажу тебя.

— Я вовсе не такой уж неуязвимый, — парировал Лаймонд, немало удивив собеседника. — Во всяком случае в том, что касается тебя. Если ты захочешь меня убить, я, пожалуй, не сумею тебе помешать. Нет, если ты желаешь повредить д'Обиньи, то должен сдаться: это единственный верный путь. — Стюарт недоверчиво фыркнул, затем злобно расхохотался, а Лаймонд добавил холодно: — Почему бы и нет? Скажи, ради Бога, зачем ты вообще бежал? Ты же заявил, что не хочешь жить.

Стрелок лихорадочно соображал.

— Почему же тогда ты не попросил помощи у того простофили и не схватил меня? Ну, конечно! Нужны улики против его милости. Ты думал, что из благодарности я выведу тебя на тех, кто организовал мой побег!

— Возможно, — согласился Фрэнсис Кроуфорд. На протяжении всего разговора он сидел, опираясь на руки, и выражения его лица было не разобрать в темноте: оно проступало, словно сквозь газовую вуаль. — Похоже, что человека, устроившего тебе побег, уже использовали раньше или еще используют для нового покушения. Ты сможешь навредить д'Обиньи и оказать услугу мне, назвав имя этого человека. Единственный способ навредить нам обоим — убить меня сейчас и немедленно сдаться коннетаблю, открыв подробности побега. Когда ты снова окажешься в тюрьме, д'Обиньи не осмелится продолжать свои попытки, а тем временем, возможно, через твоего помощника появятся и улики.

Изложив свою предпосылку, Лаймонд вытащил батистовый платок, развернул его и аккуратно стер кровь с лица.