Игра Хаоса

После этого зазвучало слишком много голосов, призывающих раздать сокровища храмов; слишком многие вспомнили слова первых пророков о богатстве духовном, а не материальном. Спустя десять дней по приказу высших иерархов девочка была схвачена. Оборванцы и нищие, сопровождавшие ее повсюду, оказались плохой защитой против гвардейцев Святого престола; большинство из них при захвате были убиты как смутьяны. Саму деву доставили в столицу, блистательную Аригасту, где и состоялся тайный суд.

До этого с подсудимой долго разговаривал главный юстициар первосвященника, убеждал отказаться от некоторых слов, принять учение церкви и уже через нее являть чудеса, не растрачивать священный дар на всяких нищих и бродяг, а даровать его лишь тем, кто этого достоин: князьям, дворянам, богатым купцам и самим священникам. Переубедить ее так и не удалось: ни смириться, ни отказаться от своих слов она не пожелала, как не пожелала и являть чудеса лишь тем, кто готов за них хорошо заплатить.

На тайном суде иерархи церкви вынесли решение: устранить ту, кто нес слова их бога. Слишком разрушительны были эти слова, уничтожающие все, что составляло фундамент и основу их мира. По приговору суда святую деву удушили в тайной тюрьме, а тело похоронили в часовне возле кладбища еретиков.

В ночь после смерти последнего пророка перед первосвященником явился он: Вестник, что приносит людям слова творца. И положил перед испуганным стариком небольшую глиняную табличку, созданную на заре этого мира и хранившую мир от зла. Лишь тогда первосвященник до конца осознал последствия своих деяний и увидел, что он и подобные ему натворили. Бог, которому он поклонялся все эти годы, кто дал ему величие и власть над этим миром, покинул его. Люди, отказавшись от пророка, ниспосланного богом, остались одни.

«Отныне вы сами будете творить историю мира и сами решать, каким путем пойдете, раз не желаете идти по тому, который указывал вам я. И хранить мир от зла отныне будете сами».

Передав эти слова творца, Вестник не ушел вслед за создателем. Незримый для всех, он продолжал оставаться среди людей, ожидая, когда они изменятся и вернутся на путь, который когда-то отвергли, чтобы возвестить Первоотцу об этом.

И вот теперь его ожидание подходило к концу. Он слышал бой, бушующий на улицах города, чувствовал смерти сотен людей, гибнущих под ударами слуг Хаоса, и он понимал, что произошло то, чего он боялся: Тьма прислала свое войско, чтобы сокрушить последнюю преграду на ее пути. А он, бессильный что-либо изменить, по-прежнему парил рядом со скрижалью. Ну почему творец не наделил его силой, способной противостоять злу? Почему запретил вмешиваться в происходящее, оставив его лишь бессильно созерцать, как гибнет мир, который сам Первоотец когда-то и создал?

А шум боя за стенами храма нарастал. Вестник чувствовал приближение того, кто пришел за скрижалью, а монахи и служители торопились спасти ее. Одни закрывали ворота, чтобы задержать атакующих, а другие избранные через тайный проход должны были вынести скрижаль в безопасное место. Измена, невидимая для других, но не для того, кто может читать в человеческих душах; жажда бессмертия и власти; сладкая ложь, опутавшая душу одного из них; и кинжал вонзается в спины товарищей, готовящихся спасти реликвию.

Он видел все, бессильный что-либо изменить. А вот и тот, кто пришел, чтобы сокрушить наследие творца. Наг. Игрок-хаосит осторожно вползает под своды храма. Клинки в его руках источают смерть, а боль, которую они несут, способна задеть даже бога. Именно они способны сокрушить то, что голыми руками не сломать.

И когда он увидел вскинутое для удара оружие, крик вырвался из глубины его души, пересиливая запрет на вмешательство:

— Не смей!!!

Крик его был настолько пронзительно силен, что наг испуганно отпрянул, опустив клинки. Но оглянувшись, он увидел не грозного архангела или повелителя небесных легионов, а всего лишь вестника — гонца, способного лишь на то, чтобы сообщать жалким смертным волю их бога; ни властью, ни силой он не обладал и все же осмелился противостоять злу. Улыбка исказила лицо нага.

— Передай своему божку: пусть начинает создание нового мира. А этому пришел конец!

И вестник ответил. Пусть он всего лишь гонец, пусть он не способен сражаться, но он — создание Света. Пусть всего лишь искра, но зажег ее бог. Даже самый маленький огонек способен осветить и разогнать целое море тьмы, и этот дар у него никому не отнять.

И он засветился, засиял, как никогда в жизни, вкладывая всего себя в этот огонь, в это горение. Пусть на краткий миг, но он заполыхал подобно сверхновой звезде, в момент гибели освещающей Вселенную до самого края. И в тот миг он почувствовал, что не один. Далекие собратья, вестники света, тысячи огоньков, купающихся в сиянии звезд, были с ним, посылая свой свет ему навстречу.