Игра Хаоса. Книга девятая

Ждать пришлось долго, но я давно уже научился терпению. Имеет смысл использовать затянувшуюся паузу для отдыха и размышлений над открывающимися перспективами и словами Саймиры о грядущих трудностях нага. Не знаю почему, но я уверен, что у него есть запасной план. Нет, даже не так. У него таких целая стопка, и он жонглирует ими как фокусник, выбирая наиболее подходящий. И этому у него стоит поучиться: планированию на десятилетия вперед, вдумчивому, осторожному, когда ты словно пахарь засеваешь поле, а затем терпеливо ждешь, когда созреет урожай. Что-то не получится, где-то постигнет неудача, но оставшиеся всходы вырастут и дадут свои плоды. А ты тем временем готовишь новые поля для посадки, взращиваешь семена… Что ж, чем-то похожим я как раз сейчас и занимался. Готовлю свое поле, с которого, как я надеюсь, буду собирать урожаи долгими годами.

Задумавшись, я даже не сразу заметил, что уже не один. Размытые тени стали возникать постепенно, занимая места за столом напротив меня. Дольше всего пришлось ждать третью тень, но все же, едва возникла и она, как я почти сразу услышал обращенный ко мне безликий голос:

— Вы смогли найти медальоны?

— Да, — коротко ответил я, пытаясь всматриваться в собеседников.

— В таком случае для завершения испытания прошу вас их предъявить.

Мне показалось или голос моего собеседника дрогнул? Хотя, возможно, мне просто почудилось, и я ошибаюсь. Не знаю, да впрочем, сейчас это и не важно.

Сами медальоны я физически не мог принести с собой, ведь Ключ открыл дорогу сознанию, а не телу, но это и не было нужно. Достаточно было предъявить образы медальонов, запечатленные артефактом и скопированные с материальных носителей. За час до визита я по очереди поднес к кубу каждый из медальонов и все, хранимое в них, было скопировано и сохранено в Ключе. И теперь на стол ложились их образы, ничем не отличимые от реальных, несшие в себе память, чувства, знания — все то, что посчитали нужным оставить в них хозяева. Архивариусы Лиги извлекут из них все это, а сами медальоны навечно разместят в залах памяти, среди тысяч других, как дань уважения погибшим. У меня же на руках отныне просто тонкие серебристые пластинки.

Трракшад невольно считал вместе со всеми медальоны, появляющиеся на столе перед ним, сверяясь глазами со списком пропавших на Беренхеле охотников. И с каждым новым жетоном, возникавшим на столе, он отчетливо понимал, что хаосит сумел выполнить задание. Как, с помощью чего, кого он для этого привлек, знают лишь демоны, которым тот служит. Но испытание он точно завершил.

На стол лег последний медальон Лауры Белогривой, лидера отрекшихся, блестящего мага, которой прочили корону архимага, нашедшей смерть в склепах Беренхеля. Последняя строка в списке, висевшем перед Трракшадом, была перечеркнута. «Все…», — мысленно подвел он итог. Испытание завершено, претендент его выполнил.

Первым заговорил Лер Ган, вынеся свой вердикт. «За», кто бы сомневался!

— Леди Гвинет? — ученый обратился ко второй участнице, ожидая ее решения.

Та выдержала недолгую паузу, еще раз сверяясь с условиями прохождения испытания, и затем уверенно произнесла:

— Испытание завершено, претендент выполнил все условия.

На эти слова Трракшад раздраженно фыркнул, не в силах сдержать эмоции.

— Он не мог выполнить это задание сам. Ему кто-то помог, мы видим перед собой пешку, а не шахматиста. Я в жизни не поверю, что одиночка сумел выжить там, где погибла Лаура!

— А какая разница? — пожал плечами Лер Ган. — Задание выполнено. Какими методами или силами это было сделано, не так важно. Мы никогда не ограничивали охотников в выборе способов и средств при решении поставленной задачи, главное, чтобы они не были больше того зла, которое охотник хочет остановить. А все остальное, Трракшад, лишь слова и рассуждения, не имеющие практического смысла. Испытание завершено, претендент нашел медальоны, и образы наших товарищей вновь с нами. Вы должны либо признать испытание завершенным, либо обосновать ваш отказ.

Трракшад на время замолчал, перебирая в уме, что еще он может предпринять, и не находя выхода. Формальных весомых причин для отказа не было. Лер Ган прав: медальоны найдены и предъявлены, этот факт бесспорен, его мнение уже не может этого изменить, да и двое судей из трех уже высказали свое решение, не оставляя ему, по сути, выбора.

— Я признаю, что он справился, — наконец вынуждено произнес он.

— В таком случае, думаю, пришло время выполнить и ваше обещание, свидетелем которому я был, — с улыбкой напомнил Лер Ган, с удовольствием заметив, как изменился в лице его коллега. Напоминание о неосторожно оброненных при выборе испытания для хаосита словах явно пришлось не по душе. — Слово сказано и должно быть исполнено. Это место не терпит Лжи, — веско закончил первый судья.