Игра хаоса. Книга одиннадцатая (СИ)

Там в это время начало происходить нечто настолько ужасное, что не то что волосы, кожа, казалось, вставала дыбом: в безветренную погоду заволновалось море, волны стали расти и светиться призрачным голубоватым светом, беззвучно сталкиваясь друг с другом, грозя в любой миг развернуться и дружно кинуться на берег, чтобы разметать вековые деревья будто щепки. А затем раздался СТОН, и из глубины вод начали вырываться синие шары. Летая повсюду, едва касаясь водной глади, они явно искали кого-то. Медленно, мучительно медленно, вокруг них проступали силуэты живших когда-то и погибших дурной смертью моряков… В ярящейся пене показались верхушки мачт… Не выдержав, Батиз в ужасе закричал и бросился куда глаза глядят, спотыкаясь о хватающие за ноги корни и проваливаясь в прыгающие прямо под нос норы…

* * *

Сигнал на Нагльфар только что упорхнул из рук нага: мертвый голубь устремился в небеса, неся весть капитану, чтобы тот вывел корабль в нужном для них месте. Теперь время подумать о маскировке.

— Надень это, — Шепчущий протянул Рэну плащ, который тот с отвращением взял в руки, не торопясь примерять, вместо этого с удивлением рассматривая подозрительный предмет. Кусок кожи, буквально недавно содранный с туши. С него еще торчали ошметки плоти, даже кровь сочилась, и лишь несколько стежков отдаленно придавали этому вид плаща с капюшоном.

— Что это? — уточнил он, подозрительно глядя на нага, доставшего и для себя похожий комплект одежды.

— Кожа демона, — спокойно ответил тот, невозмутимо накидывая на себя одеяние. — Снятая с твари живьем, — уточнил он. — Она выпускает необходимые демонические эманации и замаскирует на время, скрыв наше присутствие как на борту Нагльфара, так и в дальнейшем путешествии по Бездне. Чем свежее она, тем дольше продержится маскировка, так что не морщи нос и одевай. Раздобыть ее, между прочим, было очень не просто. Найти подходящих тварей, взять живыми и разделать — знаешь, сколько было с ними возни? Ведь не все подойдут, чем сильнее демон, тем дольше сохранится аура, плюс она отпугнет мелочь, дав нам возможность действовать свободнее, избегая ненужных стычек.

Рэн нехотя натянул своеобразное облачение, тихо радуясь тому, что его тело от соприкосновения с ним защищает доспех. Только после возвращения тот нужно будет хорошенько отмыть, лучше всего — в кислоте.

Тем временем безветренная буря, бушующая в заливе, продолжала набирать обороты. Сверкали вспышки молний, море содрогалось, словно роженица в муках схваток, и вышвыривало из себя на поверхность все то, что покоилось на дне: сгнившие остовы кораблей, обломки мачт, обросшие водорослями и ракушками, скелеты китов и морских змеев, и главное — неупокоенные души, что вырвались на поверхность, чтобы продолжить неоконченную схватку. Яростно воя, призраки носились по кипящим волнам, с ненавистью накидываясь на все вокруг. Безумный гнев сжигал их изнутри, и они с криками нападали друг на друга, давно уже забыв, зачем и из-за чего началась эта битва.

А из глубин на поверхность медленно и неотвратимо, словно само время, начал поднимался ОН. Прорвавшись сквозь защитную паутину барьеров, охраняющих этот мир, нечто, словно охотник, гнало перед собой добычу, выталкивая ее под свет звезд, выдергивая из водного плена души мертвецов, не нашедших покоя. Море ярко засветилось бледно-зеленым призрачным светом, и с жутким стоном в потоках стекающих вод на поверхность всплыл корабль-демон, безжалостный охотник, тысячи лет регулярно прорывающийся в эту вселенную, воруя души у Реки Жизни. Нагльфар.

Аура ужаса, исходящая от него, подавляла все живое, лишая силы воли, а призрачный экипаж в предвкушении замер, ожидая новую работенку. Сейчас корабль выглядел как огромный парусник, чьи мачты, казалось, касались неожиданно появившихся низких туч, меж досок вырывались языки пламени, а из-под палубы слышался стон захваченных душ. Нагльфар замер, прислушиваясь к миру вокруг: защитники мира еще не поняли, кто вторгся в их владения, и пока они не успели среагировать, нужно успеть собрать урожай. Капитан в этот раз вывел его в идеальное для охоты место. Тысячи душ, ослабленных, иссушенных ненавистью друг к другу, погибших внезапно, зачастую даже не успев понять, что успели умереть, а часть — и вовсе по вине своих же владык, от предательского удара в спину.