Игра киллера

«Избегай ненужных перемещений; веди наблюдение из низкой позиции; не выставляйся на фоне неба; используй особенности обстановки».

Джо приподнял голову, огляделся вокруг, пытаясь определить курс буксира, держась за металлическую раму сбоку. Ему нужен был телефон, наземная линия, сотовый аппарат – что угодно, лишь бы передать сообщение Тому Эндрюсу. Сейчас важнее всего было время, и Джо чувствовал, как оставшиеся секунды тикают у него в голове, пульсируя в висках. Он посмотрел вверх. Перед ним была ржавая металлическая консоль управления, пустой смятый мешок от чипсов, несколько окурков и банка из-под соды. Никакой аппаратуры связи. С кормы донеслись еще голоса, едва различимые в грохоте двигателя, злые голоса, и Джо подумал, не толстяк ли это вместе с Сакамото.

«Люси Белль Свейн» была матерью всех буксиров. Имя ее было вырезано угловатыми белыми литерами на носу и на корме с гордым указанием Нового Орлеана как порта приписки. Черт побери, эта хреновина такая здоровенная, что у них тут свой телефонный код региона; казалось, она органически выросла из воды колоссальным коричневым айсбергом, истыканным иллюминаторами и обрамленным цепными ограждениями по бортам. Городок на воде. Здесь было четыре палубы, одна под ватерлинией, остальные громоздились в темные облака, как средневековая сторожевая башня. Джо прикинул, что судно имеет примерно двести футов в длину и около семидесяти в ширину. Двигатели, казалось, сотрясают всю реку.

Вспыхнула дальняя молния, исчертив карту черного неба прожилками света. Приближался ливень. Джо уже чуял его, перебираясь через релинг на помост вдоль борта. По лицу хлестнул внезапный ветер с туманом, воняющим старым топливом и стоячей водой. Джо дюйм за дюймом двигался по изъеденным дождями, ветрами и солнцем доскам, разыскивая путь в рубку. Он считал, что там телефон точно должен быть.

– Эй!

Джо замер, держась рукой за поручни. Голос донесся сверху:

– Какого черта ты там делаешь, пацан?

Речник стоял палубой выше, старый хмырь в болотных сапогах, нечесаные клочья седых волос развевались, хлопали на ветру джинсовая куртка и рабочие штаны. Речник перевесился через релинг с бутылкой в руке. За ним виднелась открытая дверь, ведущая в грязное помещение не больше тюремного карцера.

– Да случайно забрел! – крикнул Джо на верхнюю палубу, как будто это была вполне серьезная причина для сухопутной крысы в грязных «левисах» и полотняной рубашке залезть на борт идущего буксира.

– Так ты ж не енот!

– Что?

Джо прикрыл рукой лицо от ветра и тумана. Что-то в этом старом пьянице его тревожило.

– Говорили, что тут енота слышали, – крикнул старик. – Так ты ж точно не енот!

Старый хрыч захихикал кашляющим, ржавым смехом, и Джо понял, что старик пьян до изумления. В восемь часов утра, вот так.

– Знаешь что? – заорал Джо вверх, стараясь заманить речника поближе к воде, на нижнюю палубу. – Я не енот, зато у меня есть рамплифраммагамма-стэнгл!

Старик перегнулся ближе к ветру.

– Чего там у тебя?

Джо повторил бессмысленные слова, неразличимые в шуме ветра и машин.

– У меня тут фраммагамма-стэнгл! Спустись посмотри. Я серьезно!

Старик слез по разбитому трапу на палубу Джо.

– Ни черта не слышу, что ты там бормочешь!

– Смотри!

Джо перемахнул через ограждение, сложив ладони лодочкой, будто собираясь показать старику что-то тайное, что-то волшебное.

Старик клюнул:

– Что ты там такое... а-а-ах!

Джо ударил старика в висок, всего один раз, быстро и сильно.

Старик рухнул на палубу, как пустой мешок из-под картошки, бутылка его разлетелась вдребезги, и Джо попятился, держась за собственный кулак. Он забыл о поврежденных суставах, и они взвыли одновременно – дикий хор электрической боли, стрельнувшей по всей руке, отдавшейся в сердце жаром расплавленного металла. Он отшатнулся, привалившись к ограждению.

– Черт побери!

Переждав приступ боли, Джо посмотрел на оглушенного старика.

Тот застонал.

Джо наклонился над ним и проверил пульс. Вроде бы нормально. Будет жить, по крайней мере пока печень не сдаст.

По палубе хлестал ветер, теперь к нему присоединился дождь. Рубашка Джо прилипла к спине. Он уже промок и подрагивал от холода и на средней палубе был просто живой мишенью. Джо перевел дыхание, переступил через старого хрыча и полез вверх на следующую палубу. Потом скользнул в рубку.

Здесь стоял въевшийся запах бензина и сигар, и, судя по консоли управления и потрепанному привинченному к палубе стулу, это была кабина крановщика. Под окном переговорное устройство, а рядом с ним мотороловский сотовый телефон. Возблагодарив про себя Господа, Джо присел, чтобы не отсвечивать в окне, и схватил аппарат. Номер голосовой почты Тома Эндрюса он набрал по памяти.

Сначала были щелчки, потом шипящий звук наговоренного сообщения, потом пошли варианты меню.

Джо выбрал посылку сообщения на пейджер.