Игра королей

— Сочинила бы новую песню?

— Вот это безобидное, приятное и милое дело для джентльмена без определенных занятий. Конечно, он мог бы сочинить для нас песню.

Гидеон Сомервилл отложил обращение Уортона и уставился на жену и дочь.

— Может быть, я стар и не имею определенных занятий, но я еще не дошел до такого состояния, когда мне указывают, что делать. Я не стану сочинять для вас песню. А если и стану, то по собственной воле.

— Сегодня, — сказала его жена, — у папы дурное настроение. Ты его корми, слушай, что он говорит, но не задавай вопросов, даже умных. — Она улыбнулась мужу.

Кейт Сомервилл, стройная, подтянутая, с каштановыми волосами и мягкими карими глазами, в свои двадцать с лишним лет обладала характером искушенной и умной светской женщины. За свою жизнь Кейт привыкла к тому, что ее считают «рассудительной», и никто, даже Гидеон, не знал, насколько ей это неприятно. Да, таких вещей он не понимал — но вообще был человеком проницательным и в улыбке жены увидел отражение собственного беспокойства. Он с трагическим жестом поднялся на ноги.

— Хорошо. Я знаю свое место. В музыкальную комнату! — сказал он и с удовольствием увидел, как его жена и дочь рассмеялись и одновременно рванулись к двери. Скоро он забыл о послании лорда Уортона и о неприятном поручении лорда-лейтенанта. За окном на Флоу-Вэллис, его сады и дворы, на голые остовы деревьев, на Тайн, шумящий поодаль, на пестрые коричневые холмы, на болота падал снег, а Сомервиллы записывали, считывали и сочиняли музыку, и комната звенела, как колокольня, и все забыли о лорде Уортоне и его набеге.

Ни одна английская семья, живущая вблизи шотландской границы, не могла долго предаваться удовольствиям. Слушая концерт из своей спальни, Кейт уловила голоса во дворе. Перекрывая песню Гидеона, кто-то из его людей звал хозяина. Кейт кивнула, закрыла окно и, вернувшись в соседнюю комнату, безжалостно прервала мужа:

— Спускайся вниз, соловушка: на скотном дворе что-то случилось.

Гидеон последовал за ней вниз.

Внизу собралась охваченная смятением толпа, и ему немедленно сообщили новость.

— Лошади, сэр! Кто-то пробрался в конюшню и увел лошадей. Ни одной не осталось.

Гидеон стал в сердцах опрашивать людей. Они никого не видели. Вперед вытолкнули дежурного конюха, который тоже ничего не мог объяснить. Они услышали стук копыт, бросились следом и увидели лишь крупы испуганных лошадей, скакавших за ворота. Стражники бросились к воротам, но лошади чуть не затоптали их. Кто открыл ворота, так и осталось неизвестным.

— А как же… — начал было Гидеон и остановился. — Ты, ты и ты, — резко проговорил он, — вас же не должно здесь быть.

В это время появилась еще одна фигура. Кейт, тихо стоявшая в стороне, прищелкнула языком.

— Я так и знала. Твои хитрые, старые лошадки стали приманкой для прочего скота: пока гончие бежали по следу копыт, кто-то опустошил все стойла.

Она была права. Кто-то не только опустошил конюшни, но и увел весь другой скот. Всех коров, всех овец, всю живность, какая была.

Слуг в доме Сомервилла бранили редко, но не потому, что Гидеон не умел быть жестким, когда это было нужно. Они выслушали и побежали одалживать лошадей у соседей, собирать припасы и оружие, чтобы преследовать похитителей.

Гидеон повернулся к жене:

— Извини, дорогая, но вот и нашлось занятие для ничем не занятого джентльмена. Я постараюсь вернуться поскорее. А стражники теперь, я надеюсь, больше не будут спать.

— Хорошо, — сказала его жена с философским спокойствием. — Удвой стражу. Заведи сов, может быть, они помогут.

Гидеон поцеловал жену, а вскоре после этого повел своих людей, оседлавших одолженных лошадей, на север, в погоню за похитителями.

Флоу-Вэллис располагалось восточнее других местечек английского приграничья, на которые были совершены в тот день налеты, подготовленные и руководимые Кроуфордом из Лаймонда.

Пока лорд Уортон, засевший в Карлайле, собирал не горевших желанием воевать парней из Камберленда и Уэстморленда, весь скот из обезлюдевших ферм обоих графств был угнан на север.

Уилл Скотт в этом налете показал, что три месяца ученичества не прошли для него даром. Встретив его на какой-то ферме во время реквизиции, Джонни Булло ухмыльнулся:

— Ну, парень, ты даешь: я чуть было не принял тебя за твоего командира — вот только язык у тебя не так подвешен.

В Карлайле лорд-смотритель, до которого еще не дошли известия о происходящих событиях, совещался со своим соратником графом Ленноксом и посматривал на небо, предвещавшее дурную погоду: поэтому-то в глубине души он радовался, что поход возглавит не он, а Леннокс.

В это же время в Шотландии солдаты королевы по указанию Джона Максвелла собирались в Ламингтоне, готовясь к маршу на юг. Лорд Калтер и Уот Скотт из Бокклю также прибыли в Ламингтон.