— Вот прямо таки всё? — выгнула вопросительно бровь и уставилась пьяными глазами на блондина. Ох, с такого ракурса красив, чертяка, бьёт харизмой наповал.
— Всё, что пожелаешь, — облизнулся, как кот на сметану это ходячее искушение женщин.
— Тогда веди, — смилостивилась я и, закинув сумку на сгиб локтя, поднялась.
— Девочки, я ушла! — отсалютовала подругам.
Наденька пожелала сильно не объезжать ребят, Лена пыталась остановить, а Альбина даже не обратила внимание, увлеченно целуясь взасос с одним из ребят. Фыркнув,развернулась и положила руку на предложенный сгиб локтя брюнета. Блондин захватил в плен вторую конечность, и мы чинно вышли из клуба.
Остановившись в каком-то переулке, брюнет развернулся ко мне, нависая.
— Ты уверена, госпожа Марго? Обратной дороги не будет, — его слова звучали несколько зловеще.
— А ты, смотрю, уже передумал? — хмыкнула я. Ну конечно, в клубе-то лица особо не видно, я сидела на диванчике в тени стробоскопов. А в свете уличного фонаря увидели подробно, какую красоту подцепили. Всё-таки я не 18-тилетняя фифа с фигурой-тростинкой, а зрелая женщина, пусть и ухоженная и следящая за собой, но согласитесь, молодость и сияние в этом возрасте уже не вернуть никакими средствами.
— Ты должна сказать ЭТО, — шепнул мне блондин.
— Что сказать? — я вызывающе смотрела на брюнета.
— Дать согласие, госпожа Марго, — опять шепнул блондин и провел руками от груди до бёдер, посылая кучу сладких мурашек.
Вот как, предусмотрительные юные мальчики, молодцы. В наше время правильное решение — заручиться согласием, а то вдруг завтра заявление пойду на них писать, как на насильников. Уважаю продуманных мужчин.
— Я согласна с вами отправиться в новый мир, — как можно более твердо в моём пьяном состоянии проговорила я, глядя в глаза брюнету. Продолжая смотреть, снова уловила появление завораживающих огней, пляшущих всё ярче и ярче. Словно под гипнозом, начала приближаться к его лицу всё ближе, следя за огоньками. Когда последнее слово слетело с моих губ, огни превратились в пламя, брюнет торжествующе рыкнул, припал к моим губам в опаляющем жарком поцелуе, весь мир померк и наступила темнота…
Приходила я в себя тяжело, во рту было сухо и противно, голова раскалывалась, тело было ватным, — одним словом, знатно вчера с девочками потусили.
— Больше пить не буду НИ-КОГ-ДА! — простонала я, дав зарок не приближаться к алкоголю на пушечный выстрел.
— Проснулась, госпожа? — спросил кто-то ехидно.
— Нет, умираю, дай воды, — просипела я, — и цитрамону. Возможно, нужна будет гильотина, но пока попробуем обойтись лёгкими средствами.
Так, стоп. Двое мужчин, ночь, улица, фонарь, аптека… Нет, аптеки не было, а всё остальное было. Я резко открыла глаза и уставилась на мужчину, стоявшего возле кровати с протянутой кружкой. Прищурилась. Брюнет, очень похож на вчерашнего, но нет, не мой.
— Ты кто? — спросила я, некультурно отбирая кружку и делая жадные глотки.
— Муж твой, — выплюнул этот индивид.
— А где блондин? — спросила я. Ну в самом деле, может и он был, видимо, выполняют часть моих фантазий. Можно было и понежнее ответить. Плохо играет, не по Станиславскому.
— В темнице, ты его сама вчера там заперла, — зло щурясь, отвечает брюнет.
— Ничего себе, у нас и БДСМ было? — ахаю я.
— Выпускай, мне уже домой пора. Было здорово, наверное, жаль, ничего не помню.
Брюнет не ответил, развернулся и молча ушел. Интересно, злится, что я не в восторге, или что заперла не его, а блондина? Ничего не помню, а жаль, ночка была явно жаркой. Посылала мозгу запросы, пытаясь хоть пару картинок выцепить, но мозг упорно молчал, и помогать не спешил.
Оглянувшись, поняла, что нахожусь в чьей-то спальне. Стиль отделки был минималистичным и, на мой взгляд, немного мрачноватым. Кровать гигантского размера, застеленная чёрным шёлковым бельём. На стенах деревянные панели цвета морённого дуба, пол тоже деревянный, только более темный, практически чёрного цвета. Мебель в комнате — тумбочки по бокам кровати, туалетный столик у противоположной стены с панорамным окном во всю высоту и комод у стены справа от кровати — вся тёмно-коричневого цвета, покрытая лаком. В качестве ковра у кровати — шкура какого-то животного, по цвету похожая медведя. Единственное яркое пятно комнаты — это кроваво-красные шторы на окнах. Сама комната была метров 30, не меньше, с высоким четырехметровым потолком. Для такого огромного помещения количество мебели было явно минимальным. В помещении слева от кровати было две двери.
Я завернулась в покрывало и пошлёпала к одной из двери, надеясь, что это вход в ванную.