Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Решено было осуществлять связь через Мадрид, а связником был назначен нефтяник по фамилии Янссен, чьим первым заданием стало обеспечение проезда Дэвиса и Герцлета в Португалию, где они должны были сесть на американский авиалайнер, вылетавший из Лиссабона 8 октября.

Абвер снабдил Герцлета настоящим шведским паспортом на имя Карла Клеменса Блюхера, который незадолго до этого сдал свой паспорт при получении немецкого гражданства. Специалисты абвера заменили фотографию и проставили на ней фальшивую печать шведского консула в Берлине. Когда с фальсифицированным паспортом удалось получить американскую визу на въезд, немцы решили, что все в порядке.

Однако с первого шага поездка Герцлета пошла наперекосяк. Хотя Дэвис и пытался скрыть свой визит в Германию, об этом стало известно торговому атташе американского посольства Сэму Вуду[152], немедленно сообщившему о несанкционированном приезде в Государственный департамент, откуда информация была передана в Лондон в Форин Офис. Британская разведка быстро узнала, кто скрывается под именем Карл Блюхер, и предупредила американское консульство в Лиссабоне, что младший из попутчиков «путешествует не со своим собственным паспортом».

Когда Дэвис и Герцлет проходили регистрацию перед посадкой на самолет, клерк «Пан-Америкэн» притворился, будто вспомнил немца по его предыдущим поездкам, и назвал его настоящее имя. Герцлет засуетился. Он не впервые летал под чужим именем, но прежде никогда не попадался.

Дэвис бурно протестовал, пытаясь доказать, что «швед Блюхер» – руководитель одного из скандинавских филиалов его фирмы, но безрезультатно. Когда стало ясно, что переубедить клерка не удастся, он сменил тактику и прозрачно намекнул, что выполняет специальное поручение президента США и для успеха его миссии необходим этот маскарад Герцлета. Клерк был неумолим, и Дэвис тогда обратился к американскому генеральному консулу Сэмьюелу Уили, который, выполняя приказ Вашингтона, аннулировал въездную визу Герцлета.

Дэвис был вынужден улететь в Нью-Йорк один и приземлился в аэропорту Вашингтон на Лонг-Айленде 9 октября вместе с еще 35 пассажирами авиалайнера. Перед самым его приездом Юнайтед Пресс разоблачило его секретную поездку в Берлин, и его встретила толпа репортеров, которым он сообщил, что «две недели находился по делам в Риме», и опроверг слухи, будто он пытался наладить нелегальную транспортировку нефти в Германию через Италию.

Сразу же после возвращения в США он попросил Джона Льюиса позвонить в Белый дом и устроить ему встречу с Рузвельтом. На сей раз Льюис связался по телефону с секретарем президента генералом Эдвином Уотсоном, который ответил, что у президента нет времени для встречи с Дэвисом. Нимало не смущенный отказом Дэвис 11 и 12 октября отправил Рузвельту два длинных послания, в которых на семнадцати страницах машинописного текста поделился своими «впечатлениями о Европе» и изложил свою версию его переговоров с рейхсмаршалом Герингом.

Не сумев добиться аудиенции у президента, Дэвис обратился в Госдеп, где был принят помощником государственного секретаря Бёрлем. Результат встречи был обескураживающим. Бёрл сделал Дэвису выговор за его «многочисленные искажения» в письмах к Рузвельту. Когда речь зашла о фальшивом паспорте Герцлета, Дэвис попытался выгородить себя.

23 октября 1939 года Льюис позвонил Бёрлу и потребовал встречи с ним, но отказался прийти в Государственный департамент. Встреча состоялась в доме Бёрла. Это была весьма странная и зловещая встреча. Судя по записи Бёрла, Льюис начал с напоминания о том, что «резолюция в поддержку президента, принятая на съезде КПП… с такой же легкостью могла быть и резолюцией с отказом в поддержке». Затем он перешел к разговору о Дэвисе.

По его словам, он уже встречался с нефтепромышленником и знает, что тот привез из Европы «важное послание от высокопоставленных германских должностных лиц». Наступило время, утверждал Льюис, для всеобщего мира в точном соответствии с предложениями Дэвиса, изложенными президенту 15 сентября. Такую возможность и предоставляет послание, доставленное Дэвисом, однако президент отказывается его принять. Означает ли это, что президент не заинтересован в достижении мира?

Бёрл резко ответил, что Вашингтон не может рассматривать подобные предложения, если они не исходят от правительства и получены не по официальным каналам. Более того, и сам Дэвис в искаженном виде изложил результаты своего визита и свои возможности в Берлине, и поэтому он не рассматривается в Вашингтоне как заслуживающий доверия посредник между американским и германским правительствами в каком бы то ни было деле.

– Вы хотите, чтобы германское правительство официально заявило то, о чем Дэвис говорит неофициально? – спросил Льюис.

– У германского правительства есть в Вашингтоне компетентный представитель для передачи любых посланий подобного характера, – ответил Бёрл.