Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

Получаемые от Ф-2631 сведения не могли в полной мере удовлетворить американский отдел СД. Его начальнику Карстену требовалась особо секретная политическая информация, которая позволяла бы делать выводы о дальнейшей политике США в отношении Германии. Карстен подыскивал среди американцев подходящего человека с тем, чтобы завербовать его и внедрить в посольство. Так он наткнулся на молодого американца, ничем особенным не занятого, с хорошей биографией, к тому же настроенного не только прогермански, но даже пронацистски, хотя свои взгляды молодой человек старался не афишировать.

По предложению Карстена он устроился на работу в посольство, получил какую-то должность в политическом отделе и начал шпионскую деятельность с того, что передал немцу радиобюллетень с резюме последних известий, рассылавшийся Государственным департаментом всем посольствам и миссиям США за границей. С началом войны в Европе в него включались некоторые материалы, не подлежащие широкому распространению.

Казалось бы, не так много, но Карстен умел использовать то, что попадало к нему в руки. Он поручил одному из своих работников ежедневно составлять разведывательную сводку, в которой содержание радиобюллетеня обрабатывалось настолько квалифицированно, что в конечном итоге сводка начинала производить впечатление глубокого аналитического обзора американских дел, каким не могли бы похвалиться ни МИД Германии, ни абвер. С сентября 1940-го по декабрь 1941 года Карстен отправил министерству иностранных дел 355 таких сводок и перестал их посылать только с началом войны между Германией и США.

Но кража радиобюллетеней была лишь началом шпионской карьеры молодого американца. Потом он добывал уже и некоторые секретные донесения Леланда Морриса в Вашингтон и материалы, поступавшие временному поверенному в делах из Госдепартамента.

Помимо этого агента на Карстена трудились в американском посольстве по меньшей мере еще двое. Один из них, по его словам, дружил с майором Уильямом Гогенталем, одним из помощников военного атташе полковника Пейтона, другой, охарактеризованный в картотеке Карстена как «родственник нидерландского принца Бернарда», был близок с самим Пейтоном. На немца работали также «бизнесмен-полуеврей» и «дама из аристократической фамилии с американскими корнями, водившая знакомство с Рузвельтом». Выдавая себя за антифашистов, они постоянно общались с американскими дипломатами, принимали их у себя, бывали у них и пользовались каждым удобным случаем, чтобы вовлечь в обсуждение конфиденциальных вопросов.

За американскими послами в Мадриде, вначале Александером Уеделлом, а затем профессором Карлтоном Хейесом, наблюдение вели и немцы, и испанцы. Резидентура Шелленберга систематически перлюстрировала американскую дипломатическую переписку с помощью агента-испанца, работавшего на мадридском почтамте, в отделе, занимавшемся обработкой дипломатической почты. Один из высокопоставленных чиновников МИДа Испании (он фигурирует в архивных материалах абвера и СД лишь под кличкой Гильермо) докладывал немцам практически все, что ему удавалось узнать об Уеделле и Хейесе.

Нацистская разведка получала от него не только полученные им лично сведения об американских дипломатах, но и данные наружного наблюдения, установленного испанцами за американским и британским посольствами в Мадриде, а также бесед послов с министрами иностранных дел Испании графом Хорданой и Рамоном Серрано Сунером и с генералиссимусом Франко.

Это продолжалось вплоть до отставки доктора Хейеса и его прощального визита к новому министру иностранных дел и Франко перед возвращением в США. При этой встрече американский посол был особенно откровенным и, с точки зрения немцев, информативным. Но уже приближался конец войны, и немцы не смогли получить от американского посла никакой утешительной информации.

Глава 38 «ВЫКРАСТЬ ДЬЯВОЛА ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ»

Курт Фредерик Людвиг приехал в Нью-Йорк в марте 1940 года, в некотором смысле возвратившись домой, так как он был американцем. Правда, вернулся он не из-за ностальгии. Его родители были немцами, иммигрировавшими в США пятьдесят лет тому назад и на короткое время поселились во Фримонте, в северном Огайо, где Курт и появился на свет. Чета Людвиг не нашла за океаном вожделенной лучшей жизни и вскоре возвратилась в Германию вместе с двухлетним сыном.

Однако Курт Людвиг сохранил американское гражданство, довольно бойко говорил по-английски, в двадцатых – тридцатых годах не раз посетил Штаты, но все же оставался немцем до мозга костей и не считал себя чем-то обязанным стране своего рождения.