Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

6 февраля Барон был вновь призван на секретный фронт, быстро внесен в списки, а затем забыт, поскольку не смог или не захотел представить какие-либо результаты. В качестве последнего жеста доброй воли, когда союзники подходили к Бремену, руководство отделения приказало сжечь досье Оппенгейма, чтобы скрыть от союзников свидетельства его прошлой деятельности. Но уцелел один документ, содержащий приказ об уничтожении 37 отчетов и личного дела Оппенгейма. Как и многие подобные материалы, сами бумаги также избежали аутодафе. Они были захвачены нетронутыми американской разведывательной командой, позволив нам реконструировать необычайную историю «еврейского банкира из Кёльна», ставшего нацистским шпионом.

К тому времени как Оппенгейм уже утвердился в роли секретного агента, еще один представитель благородного сословия был привлечен к разведывательной деятельности против Англии. Это был датский аристократ, тесно связанный со шведской королевской фамилией и ее придворными. Особенно близкими были его дружеские отношения с кронпринцессой Луизой, сестрой лорда Луиса Маунтбеттена, который, как объяснил граф своим немецким хозяевам, имел родственные связи с обитателями Букингемского дворца. Он также утверждал, что дружен с графом фон Эссеном, видным придворным и наперсником короля Густава.

Этот дворянин, принятый на службу в абвер вскоре после оккупации Дании, был направлен в Швецию осенью 1940 года, получив въездную визу после вмешательства кронпринцессы. Представленный им отчет от 11 ноября содержит сведения о беседах с королем и наследной четой. В ней содержатся сведения о его споре с кронпринцессой, которую он характеризует как «стопроцентную британскую патриотку, ненавидящую нацистскую Германию».

Вновь датский аристократ побывал в Стокгольме на Рождество 1941 года и в течение двухнедельного пребывания имел беседы с королем, министром иностранных дел Гюнтером и другими «старыми друзьями», включая британского консула Рональда Боттралла и нескольких английских газетчиков.

На сей раз он смог добиться нескольких прогерманских высказываний от своих шведских друзей и какой-то «разведывательной информации» от британских. Но его полезность иссякала. Кронпринцессе конфиденциально сообщили, что визиты ее друга имеют подспудные мотивы. Когда у него вновь возникли проблемы с въездной визой, принцесса вмешалась, но на сей раз чтобы не допустить его в Швецию.

После того как Оппенгейм оказался в забвении, а перед датским аристократом были закрыты двери, у немцев не осталось в Швеции ни одного значительного агента, способного заниматься политической разведкой против США и Англии со шведской арены.

Глава 45 ПОДВИГИ «ЖОЗЕФИНЫ»

Расстояние от Стокгольма до Лондона неизменно и не зависит от того, идет ли война, или царит мир. В любом случае это 900 миль птичьего полета. Но во времена Второй мировой войны казалось, что два города разделяют световые годы. Для преодоления этого пути нейтральным судам приходилось прорываться сквозь два кольца блокады – британскую, к западу от пролива Скагеррак, и немецкую в Балтийском море. Немногочисленные гражданские самолеты, все еще рисковавшие совершать коммерческие рейсы, были вынуждены держаться узкого воздушного коридора. В противном случае они рисковали попасть под огонь зенитной артиллерии. И все же именно в Стокгольме действовал один из лучших немецких шпионов, чьи интересы распространялись как раз на Великобританию. Ни расстояние, ни строгие ограничения военного времени не мешали ему заниматься сбором военных секретов этой страны, как будто он проживал где-нибудь в районе Марбл-Арч в Лондоне.

Агент действовал под псевдонимом Жозефина. Он единственный из разведчиков абвера удостоился персонального упоминания в 5-тысячестраничном «Военном дневнике» германского Верховного командования.

Даже кодовое имя агента упоминалось весьма редко. Во всех документах он обычно фигурирует как S.Z.V-Mann (очень надежный секретный агент) или bekannte Quelle (осведомленный источник). Я видел множество разведывательных документов, имеющих отношение к операции «Жозефина», но только один из них – сводка штаба люфтваффе – упоминает этот псевдоним, подробно раскрывая лицо, которому он принадлежит: «военный атташе нейтральной страны, действующий в столице одной из воюющих сторон».

Я уже два года собирал материалы для этой книги, когда обнаружил, что приведенное выше, казалось бы, исчерпывающее определение вводит в заблуждение. Дело в том, что «военный атташе нейтральной страны» на самом деле участвовал в операции и не подозревая об этом, и он совсем не был агентом Жозефиной.