Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

К счастью для Шмидта, под началом Гейманна служил капитан Генрих Венцлау, методы работы которого совсем не соответствовали тем принципам, которые проповедовал прямолинейный атташе. Венцлау на самом деле и был тем самым Пандуром, направленным в Стокгольм для того, чтобы в рамках операции «Жозефина» из далекой Швеции отслеживать деятельность Королевских ВВС. Та информация, которую полковник фон Гейманн не мог или не хотел получить, теперь благодаря усилиям Венцлау имелась в изобилии. При негласном содействии прогермански настроенного сотрудника объединенного штаба разведки Верховного командования Швеции немцы получили копии ежедневных донесений майора Корнелиуса. Документы по цифровому телеграфу поступили в Берлин, где несказанно порадовали Геринга, так как приведенный в них ущерб, нанесенный бомбардировками люфтваффе Англии, превзошел все самые смелые ожидания рейхсмаршала. Геринг был настолько доволен, что решил показать эти донесения Гитлеру, рассчитывая поразить того эффективностью разрушительной мощи люфтваффе[197].

Когда Кремер отыскал среди досье абвера папку с данными Пандура, он сделал вывод, что через сотрудников атташе нейтральных стран в Лондоне можно получить доступ к самой секретной информации. Проблема теперь состояла в том, кого именно из нейтралов можно было использовать наиболее эффективно и как найти наиболее оптимальные способы выхода на них.

У адмирала Канариса было официальное соглашение с испанской разведкой, согласно которому абверу передавались копии докладов всех трех испанских атташе в Лондоне, полученных в Мадриде. Шмидт регулярно получал эти документы, находя их «посредственными», может быть, потому, что испанцы считали ущерб, нанесенный немецкой авиацией Великобритании, «значительным, но не критическим».

Другой выход на дипломатические документы нейтральных стран был найден капитаном Венцлау, подкупившим в Лиссабоне сотрудника МИДа Португалии. Португальские консульства были обязаны передавать в Лиссабон списки всех судов, прибывавших и убывавших из портов, в которых эти консульства располагались. Благодаря тому, что такие документы регулярно передавались, а вернее, перепродавались Пандуру, абверу удавалось собирать информацию, необходимую для немецких подводных лодок.

Операция, получившая название «Глобус», проходила не совсем гладко. Коррумпированный португальский чиновник обходился весьма дорого, кроме того, страдая тяжелой болезнью, он регулярно брал больничный лист. К тому же консульские документы отправлялись почтой, и упомянутые в них суда зачастую успевали войти в порт или далеко от него удалиться к тому времени, пока нужная информация доходила до абвера.

Летом 1942 года Венцлау был вновь направлен в Лиссабон с заданием найти способ более эффективного использования возможностей получения через Португалию сведений о Великобритании. Он прибыл туда с идеей внедрить своего агента в посольство Португалии в Лондоне. Ему удалось завербовать одного из молодых дипломатов. Новый агент должен был снимать копиис секретных отчетов посла и затем через Лиссабон отправлять их в абвер. У новоиспеченного шпиона была возможность передавать личную корреспонденцию дипломатической почтой.

Несмотря на то что новая схема обходилась значительно дешевле, чем «Глобус», она действовала очень короткое время. Британские контрразведчики, вовремя предупрежденные возглавляемыми Кимом Филби коллегами, арестовали молодого человека. Позднее ему был вынесен смертный приговор, что эффективно предотвратило все дальнейшие попытки нарушения традиционно сложившегося англо-португальского союза[198].

Хорошо проведя время в блистательном Лиссабоне и элегантном Эштуриле, доктор Кремер понял, что следует отказаться от идеи подкупа португальских чиновников. Страна была старым союзником Великобритании, и представители ее правящих кругов издавна были настроены проанглийски.

Кремер отказался и от помощи некоторых других нейтралов, в частности турок, так как немцам удалось взломать код, которым пользовались их посольства, и в Берлине регулярно читали отчеты их дипломатов. Симпатии чопорных и излишне щепетильных, по мнению Кремера, швейцарцев также были на стороне союзников; вряд ли удалось бы убедить кого-нибудь из сотрудников дипломатических ведомств этой страны встать под знамена рейха.

Так, перебрав все варианты, Кремер понял, что в его распоряжении остаются только возможности работы в одной-единственной стране. Подобно Пер Гюнту, стоявшему перед трудным выбором, он, наконец, решился. Он выбрал Швецию.