Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании

В качестве жеста высокого уважения президент предложил Эрлу сопровождать его по дороге на конференцию в Касабланке в январе 1943 года, где он встречался с премьер-министром Черчиллем.

Оттуда Эрл самолетом отправился в Стамбул, и, как уже было сказано выше, первое, что он сделал, оказавшись на турецкой земле, была телеграмма госпоже Адриенне Мольнар, проживавшей на улице Мускатили в Будапеште. Обрадованная и одновременно напуганная запутанностью ситуации, Адриенна не знала, как ей поступить и что ответить на телеграмму. Она решила попросить совета у фрау Асты Мацхольд, жены австрийского журналиста, прежде работавшего в Вашингтоне и переведенного оттуда в Будапешт. Аста испытывала к Адриенне дружеские чувства и всегда была рада помочь советом, если проблема была слишком сложной для того, чтобы справиться с ней самостоятельно. Таким образом, телеграмма Эрла привела к чему-то типа цепной реакции, ничуть не менее драматичной, чем аналогичная, происходившая с Ленни Бадд, героиней Синклера.

Аста предоставила право принимать решение своему мужу Луи. Она считала, что ему более привычно принимать решения, явно касающиеся международных отношений. Тем более, добавила она, что Луи знал Эрла по его прежней деятельности в США и на Балканах.

Как и в Вашингтоне, Мацхольд находился в Будапеште с двойной миссией. Официально он представлял большую газету «Берлинер борзен цайтунг», выдержки из которой печатались даже в «Уолл-стрит джорнал». Во второй своей ипостаси он был Майклом, одновременно агентом абвера, СД и собственной разведки Риббентропа. Последнюю возглавлял бывший журналист, а в дальнейшем офицер СС Рудольф Ликус, школьный друг самого министра. Нельзя сказать, чтобы Мацхольд так уж преуспел в Будапеште в своей шпионской деятельности. Война практически полностью парализовала жизнь в Будапеште. Время от времени он выезжал в Стамбул и Анкару якобы как корреспондент, а на самом деле для сбора разведданных для бюро Ликуса. В таких случаях он обязательно навещал своих американских и английских коллег, с которыми подружился еще до войны. Вард Прайс, корреспондент «Дейли мейл», издавна был знаменит своими прогерманскими симпатиями. Вторым приятелем был молодой Сайрус Сульцбергер, не имевший постоянной аккредитации корреспондента «Нью-Йорк таймс». Результаты таких встреч были мизерными и позволяли лишь в небольшой степени оправдать ожидания Мацхольда-Майкла. Теперь же, после признания Адриенны, он понял, что нашел, наконец, свою золотую жилу.

24 января, через день после того, как Хефти отправил телеграмму Адриенне, Мацхольд, в свою очередь, проинформировал об этой новости секретный отдел германского посольства. Он предлагал использовать в разведывательной игре сделанное Адриенне предложение. С благословения Риббентропа в Будапешт прилетел Ликус. Вместе с Мацхольдом они составили план заговора, в котором госпоже Мольнар отводилась роль приманки, а Эрлу – жертвы. Целью операции было получение информации первостепенной важности от личного представителя самого президента США. Этот дьявольский план основывался на стремлении Адриенны воссоединиться со своим высокопоставленным другом и на том интересе, который Эрл испытывал к девушке.

На первом этапе операции немцы употребили все свое влияние на венгерские власти для того, чтобы задержать выдачу госпоже Мольнар разрешения на выезд. Затем Мацхольд должен был выехать в Турцию, познакомиться с Эрлом, представившись доверенным лицом Адриенны, и начать выкачивать информацию из влюбленного американца. 4 февраля на немецком почтовом самолете Мацхольд вылетел в Турцию. Вечером того же дня он уже беседовал с Эрлом в его гостиничном номере. Он представился как нежно любящий Адриенну старый друг и опекун и одновременно как антифашист-подпольщик, располагавший ценнейшей информацией о движении Сопротивления. Ведь для немцев с самого начала не было тайной то, что главная цель приезда Эрла состояла в возобновлении отношений со старыми друзьями-антифашистами.

Мацхольд старался как мог, и Эрл отнесся к нему очень приветливо. Он передал журналисту деньги для Адриенны и поделился некоторой информацией, которая показалась Мацхольду настолько важной, что он решил немедленно отправиться в Берлин на доклад Ликусу.

Эрл рассказал, как сопровождал президента Рузвельта в Касабланку, добавив некоторые подробности этой встречи «Большой двойки». Среди прочих вопросов повестки дня конференции в Касабланке было обсуждение решения о вторжении на Сицилию, которое должно было состояться сразу же вслед за тем, как Северная Африка будет полностью очищена от немецких и итальянских войск.